Урош, – давай я завтра пройдусь по лавкам купцов. Поспрашиваю осторожненько.
– Это можно, – кивнул Пармен, – не сидеть же сложа руки. Но учтите, что за все эти годы в замок не проникал ни один человек.
– Совсем никто? – удивилась Каролина.
– Нет. Ни разу. Вот такие у нас шансы.
– Так что же – год ждать! – не удержался опять Иларий. – А наш Король? Вы о нём подумали? Ещё год в изгнании!
– Ты ещё здесь? – рассердился Пармен.
Иларий сверкнул на него глазами и обиженно убрёл со своим ведром в темноту.
– Пармен! – укоризненно сказал Урош.
Но тот не обратил на него внимания.
– Так, пора спать. Завтра премьера. Каролина, давай с утра проверим ещё раз костюмы. И до обеда репетиция.
– Пармен, ты уверен, что «Ромула и Юлию» можно играть в Столице? – осторожно спросила Каролина. – Это уже не провинция, здесь стражники не такие тупые.
– Мне тоже, честно говоря, страшновато, – поддержал её Урош, – по сравнению с другими твоими пьесами эта уж очень…
– Откровенная, – присоединился к ним Северин.
– Да, точно, – Урош говорил мягко, но, несмотря на это, и его голосе чувствовалась решительность, – и может, всё-таки уберём тот монолог, в котором император клеймит военачальника. Уж очень прозрачные намеки. Даже дурак догадается, кого мы имеем в виду.
Пармен слушал их внимательно, слегка наклонив голову. Видно было, что он напряжённо думает.
– Но в конце концов, мы вернулись в Древию для того, чтобы напомнить людям об их законном Короле. Хотя, с другой стороны, погореть из-за одного монолога было бы глупо. Считаете, он на самом деле слишком откровенный?
Все закивали.
Пармен вздохнул. Он знал, что они примут любое его решение – он был для них безоговорочным авторитетом – и именно поэтому боялся ошибиться, тем более, что от его выбора зависела не только жизнь людей, которые ему доверяли, но и всё их дело, которое он ставил превыше всего.
– Что-то устал я сегодня, – признался он. – Утро вечера мудренее. Давайте с утра ещё раз это обсудим.
Все стали подниматься. Сегодняшний день выдался на редкость трудным: они ожидали, что он станет переломным, что с него вся их жизнь пойдёт по-другому, но ничего не поменялось, и завтра им придётся продолжать делать то, что они делали вот уже три года. И снова ждать, ждать, ждать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой великий и славный Король Древии Яков Восемнадцатый наконец решается действовать (хотя потом он об этом сильно пожалеет).
Дверь в королевскую спальню приоткрылась, и, осторожно ступая по коврам, вошёл Глен с подносом. На большом, грубо сколоченном столе стояли блюда с остатками завтрака, и он сразу направился туда.
Спальня Короля Якова была огромной, но несмотря на это, света в ней было очень мало – узкие окна, похожие на бойницы, почти не пропускали внутрь солнце.
По сути, окна и были бойницами, ведь замок,
