место встречи от случайных глаз. Макс прогулочным шагом подошел к скамье – на ней сидел пожилой мужчина в темно-серой шляпе из шерстяного фетра, перетянутой потертой черной лакированной лентой. Сидящий мужчина был одет в кашемировое темно-серое пальто, с черными пуговицами, воротник был задран так, что почти доходил до шляпы и едва оголял лицо, оставив место только острому взгляду, напоминая забрало. На ногах у куратора были старомодные шерстяные брюки и лакированные до блеска коричневые ботинки. Мужчина сидел так, словно наслаждался видом вдали, его выдавало только то, что из-за гущи деревьев никакой дали не было видно. Максим подошел вплотную, но мужчину это не заинтересовало, и он продолжал неподвижно сидеть и наслаждаться отвратной погодкой. Агент окинул взглядом скамью – она была сырая, местами покрытая полугнилой опавшей листвой. По правилам встречи он должен был присесть рядом как бы невзначай. Максим тяжело выдохнул, стряхнул рукой мокрые листья и сел почти на краешек, чтобы как можно меньше запачкать джинсы. Посмотрев мимолетом на седока, он заметил, что тот предусмотрительно постелил под седалище теплую подстилку. Макс еле заметно ухмыльнулся, признав бесконечную правоту опыта.
Молодой человек, подсевший к немолодому, достал из кармана смартфон и начал в нем ковыряться. Подул сильный ветер, но деревья лишь слегка покачнулись, словно он прошел сквозь них. Грозный гонитель туч рассердился, издав глухой гул недовольства отсутствием листвы, его вечно новых приятелей, обязывающих деревья податливо реагировать на появление могучего друга. Молчание продолжалось еще около семи минут, пока наконец мужчина в летах по имени Геннадий И. не положил ногу на ногу и не выдохнул выдохом, который обычно бывает у недовольных стариков.
Немолодой мужчина был дядей Максима, самым дорогим человеком на всем белом свете, заменившим Максиму отца.
***
Геннадий И. забрал Максима в возрасте тринадцати лет из дома матери, когда та умерла. Женщину звали Людмила, жили они бедно, в небольшой квартире полуразвалившегося двухэтажного дома, классифицируемого в обиходе как «сталинка». Все происходило в маленьком городке, относительно недалеко от озера Байкал, в недоступном для цивилизации месте. Это был очень тяжелый период в жизни мальчика, который не знал своего отца. От матери в адрес другого родителя он слышал только нецензурные ругательства. Людмила считала, что отец Максима бросил их, и болезненно реагировала на вопросы и разговоры о нем. В особенно трудные минуты тяжелой судьбы она с особым презрением отзывалась об отце мальчика. Людмила считала те мимолетные отношения глупой выходкой, а себя наивной дурой, что было самыми мягкими высказываниями в памяти сына. Максим ощущал, как в такие моменты мама холодела к нему и даже не пыталась этого скрывать. Людмила об этом потом горько сожалела, но через какое-то время все повторялось вновь. На ее долю, как и большинства российских женщин глубинки, выпала тяжелая судьба,
