бы происходящее было компьютерной игрой, то лежащее существо считалось бы бомжем первого уровня. Жизнь такого бедняги не имела большого смысла. Он просто приходил под мост, чтобы выпить и забыться. Были и другие бомжи, не потерявшие человеческий облик и не пораженные окончательно алкогольным недугом. Некоторые имели скромную жилплощадь в каком-нибудь подвале или на теплотрассе. Были даже такие, которые могли похвастать наличием более или менее регулярного заработка и местом в ночлежке. Одного из таких привилегированных бомжей Брагин подозвал к себе. Тот подошел быстро, но не суетясь (даже у бомжей есть чувство собственного достоинства).
– Оплата на разгрузке почасовая. Если копать, то по метражу, – предупредил он. – Со мной два кореша.
– Копать будешь завтра, – Илья продемонстрировал денежную купюру, чтобы сразу придать беседе деловую окраску. – У вас тут никто антиквариатом не торгует?
– Че?
Собеседник почти не использовал подобные слова в кругу своего общения, и поэтому Илья перешел на язык пролетариата.
– Я спрашиваю, барахло старинное никто не толкает? Интересуюсь редкими книгами.
Глаза бомжа превратились в хищные щелочки, когда он понял, что прилично одетый господин готов прилично заплатить за информацию. То же самое понял и Илья. В результате этой взаимности чувств денежная купюра перекочевала из одних рук в другие.
– Ну, есть тут один… новенький, – начал бомж тоном заправского искусствоведа. – Книжку пытался сбагрить. По виду старинная. В музее украл, наверное.
– А скажи мне как филолог филологу, – Брагин доверительно приблизил лицо к собеседнику.
– Че?! – словарный запас Брагина сильно утомлял бомжа.
– Где этот новенький с книгой?
Бомж застенчиво улыбнулся. Брагин протянул вторую купюру, которая была незамедлительно спрятана за пазуху.
– А вон там, у стеночки греется, – кивнул застенчивый.
Брагин повернул голову в указанном направлении.
У каменной стены, освещенной бликами костра, сидел на корточках плотно сбитый рыжий мужчина. Его лицо было усеяно веснушками и рубцами от оспы. Волосы беспорядочно торчали в разные стороны. Левый глаз украшало бельмо. Илья подошел к сидящему, который посмотрел на него исподлобья.
– Товарищ конопатый! – потребовал Брагин. – Отдайте ворованное!
Рыжий оскалился, обнажив ряд кривых зубов, похожих на звериные клыки.
– По вам дантист плачет, – поставил диагноз Илья.
Не успел он закончить фразу, как Рыжий неожиданно, будто тугая пружина, взвился вверх и, пролетев по необычной траектории, угодил взъерошенной макушкой прямо в лицо Брагину. Илья упал навзничь, но тут же вскочил, определяя направление погони. Из разбитого лба над бровью потянулась струйка крови.
– Дурдом! – в голосе Брагина слышалась досада на пропущенный
