слушает. Кир присаживается в углу комнаты и делает вид, что ковыряется в телефоне, но то и дело поглядывает на отца и дядю. Я играю с Алэком в манеже.
Азамат принимается готовить ужин под басни Арона о потрясающей похлебке, что тот умеет варить из какой-то дикой птицы.
– Я их о прошлом годе подстрелил десять штук, представляешь? Десять! – обильно жестикулируя, рассказывает он. – Столько сразу ни за что не съесть, а замораживать жалко, они от этого портятся. Ну я уж и нажарил, и навялил, и засолил, руки уже отвалились мясо это разделывать. Пришлось из последней суп сварить. И ты знаешь, так здорово получилось! С тех пор только так их и готовлю. Даже Воробей хвалил, представляешь? Он в гости как раз зашел тогда.
– А кто это, Воробей? – уточняет Азамат.
– Ты что, не знаешь Воробья? Это ж брат Старейшины Асундула, знаменитый охотник! Мы с ним еще три года тому на медведя ходили, во-от это было дело…
К тому моменту как ужин готов, меня уже мутит от бесконечных охотничьих рассказов про то, кто при каких обстоятельствах обделался со страху, какого лесного зверя как потрошат и кто нажрался медвежатины до отрыжки. Кир, однако, слушает раскрыв рот.
– Лиза, садись. – Азамат выдвигает мне стул у стола.
– Знаешь, я что-то не хочу. Я же недавно обедала.
Азамат сразу так расстраивается, что мне даже неуютно становится. Видно, он еле держится в приветливом настроении.
– Я чуть-чуть попозже присоединюсь, – обещаю. – Вот Алэка покормлю…
Сгребаю мелкого, который, впрочем, пока есть не просит, и ухожу подальше от застольного разговора.
Когда Алэк засыпает, я решаю, что достаточно проветрилась, чтобы пойти попить чаю, и двигаюсь к лифту, где налетаю на выскочившего с лестницы Кира, который светится как парадный диль.
– Отец возьмет меня на охоту! – выпаливает он, едва завидев меня.
– Это очень интересно, – говорю. – А ты извинился?
– Нет, – тушуется Кир. – Ну, не буду же я при Арон-хоне…
– Кир, мне неинтересно, когда, где и в чьем присутствии ты будешь извиняться. Но пока ты не поговоришь с отцом, никакой охоты.
– Но отец уже сказал, что берет меня! – возражает парень.
– Он-то, может, и берет, а вот я не отпускаю.
И решительно иду вниз. Кир плетется следом, поникший. Но меня печальными глазками не проймешь. Азамату намного хуже, настолько, что он даже не подумал этого оболтуса наказать. Я строевым шагом врываюсь в кухню. Там густой запах жирной, перченой еды, мужики сидят потягивают хримгу. Вообще атас. Азамат пьет только по праздникам.
– Дорогой, можно тебя на пару слов? – говорю негромко, но убедительно.
– Да, конечно, – рассеянно кивает он и с трудом встает из-за стола.
Мы выходим в коридор, где топчется унылый Кир.
– Во-первых, ты чего напиваешься? – спрашиваю.
Он пожимает плечами.
– Да так… Арон привез домашнюю хримгу,
