русла в норы бель;
мошны богаты, души,
все сыты, щедр Бог,
волна ласкает сушу,
и в бой не рвётся рог;
послушны дети, звери,
богата всем земля,
приветливы все двери,
не ранит рук игла;
и слуг царицы хвалят,
и гвоздь прибит в доске,
все счастие всем дарят…
Лишь я один в тоске.
Заряна
Дари ему крыла? и вечер,
широкий облик юных глаз,
и стан задорный, узкоплечий,
танцует что под этот джаз.
Дарись ему, и он ответит
солидным взмахом и вином,
монетой ласку, шарм отметит,
пока темно за тем окном.
Салютом смейся, лей желанья,
копною белых крон кружи;
цепляя слогом заклинаний,
над ним так сладко ворожи.
И не гонись за новой данью,
ведь душу он тебе отдал,
и, уходя за красны ткани,
к твоим распятьям припадал.
Вручайся вновь. Не скоро утро.
Он вновь опять у ног твоих,
окутан сетью милой пудры,
чулок до чуда колдовских.
И до рассвета пой умело.
Он рядом будет миг и час.
А я пером почти в апреле
навек благословляю Вас!
Заряне Слепокуровой
Имя креста
Среди всего, что станет верой,
трёхглавья ставленных крестов
стоит посланец чуда, меры
надво?е скре?щенных перстов.
Великий жар кровавой маски,
фонарь среди бесправья, тьмы
такой недолгой ясной сказки,
что знали в этой жизни мы.
Потоки слов, безмолвной силы
даруют всем покой вокруг.
Дрожат так трепетно все жилы,
вновь источая вести звук.
И он, уже дождём омытый,
покрытый влагой, как Ахилл,
влюблённым сердцем уязвимый -
одной из сильно-слабых жил,
любя?щей люд. Прощая слабость,
распят, но зорок на посту,
не негодуя, верит в радость
сквозь боли, капли и тоску.
Pops
Ты знаешь сотню песен,
в придачу к ним куплет,
который также лестен.
Я знаю им ответ
одной строкою меткой,
что чары все падут.
И шарм мелодий веткой
сменить могу. Все врут
их ноты, цвет и скорость,
скрывая глупость слов,
неся ущерб и по?рость
основам всех основ:
творя
