style="font-size:15px;"> вернулись назад уже одни.
Историю замяли,
изобразив как несчастный случай.
Со временем всё разъяснилось —
оказалось, что «паханчик» сдал
всю свою гоп-компанию сам,
а подельника подставил почём зря,
свалив потом всё на мёртвого —
а с того уже не спросишь…
Вот такая штука жизнь.
И я соврал читателю —
мне было совсем не жалко
молодого «урку».
Это был шаловливый волчонок,
который через пару лет
превратился бы в молодого волка,
а всё к тому и шло,
и кто знает,
сколько загубленных душ
оставил бы этот «Пьеро»
на своём кровавом пути.
И все, с кем я осторожно
касался этой темы,
не выказывали ровно никакого сочувствия,
там, за решёткой
никто не любит суицидников,
персоналу и контингенту
от них одни проблемы,
как от гранаты с выдернутой чекой.
И те, и эти
пытались вразумить мальчишку,
но тот вошёл в какой-то жуткий транс,
сумел убедить себя,
что лучше умереть «правильным пацаном»,
чем жить
с вечным «вопросом» за спиной.
А если бы в доказательство
от него потребовали
убить другого человека?
Я уверен, что «чёрный Пьеро»
не стал бы слишком заморачиваться
насчёт выбора.
Поэтому я и написал в финале
пару строчек о главном —
о том, что иногда зло
бывает гораздо нужнее
и важнее добра,
но этой фразы моей
никто так и не уловил,
началось привычное обсуждение «было-не было»,
упрёки в тюремщине и чернухе,
в полном отсутствии поэзии.
Конечно, трудно найти
что-то гораздо менее поэтическое,
нежели тюремные истории,
но всё же иногда мне кажется,
что нашими устами пытаются говорить
не только высшие сферы,
где бабочки, тишь да благодать,
но и низшие,
пахнущие гарью и серой.
А между тем Зазеркалье
ждёт вас
прямо за дверью
ваших тёплых уютных квартир,
вы допиваете кофе
и строите планы на день,
а в подворотне какой-то «торчок»
уже давно решил вашу участь,
даже не зная
о вашем существовании.
Так
