style="font-size:15px;"> – Потому что радуюсь твоим минусам и плюсам!
Потом они гуляли по Москве, серой, голодной, обезумевшей от нахлынувшей неразберихи, и говорили, говорили… Палатки у Кремля, очереди за водкой и едой и тысячная толпа у МакДональдса. Курс доллара подскочил на порядок… меняют только 300 долларов, много ли это? и что на них можно купить в Америке? Еще в прошлом году доллар стоил 63 копейки, а теперь 6 рублей…
– Может встретимся у МакДональдса в Нью Йорке?
– Может быть…
Миша
Поездка в Америку была настоящей авантюрой. Советский инженер-проектировщик, живущий в типовой хрущевке в окружении женщин трех поколений, он сам себе казался заурядным, пока не узнал тайну своего рождения.
Отец его, Мишель Липшиц, был бельгийский коммунист из Антверпена. Родители отца эмигрировали в Бельгию из Польши, спасаясь от погромов. В 1935 году Мишель отправился в Россию учится марксизму-ленинизму, получив приглашение на заседание Седьмого Коминтерна. Дома оставались жена и маленькая дочь. Учеба затянулась, премудрости ленинизма он постигал в сталинских лагерях. Освободившись по амнистии после смерти «отца народов», он уже и не помышлял о семье. Идти ему было некуда. Отпущенный на свободу товарищ по лагерю отправился искать свою семью, и Мишель увязался с ним.
Мама Миши Колесникова, Вера Семеновна Колесникова, была из семьи репрессированых. Когда родителей арестовали, их с сестрой взяла к себе бабушка, Фаина Ильинична Фейгина, вдова раскулаченного сахарозаводчика. Перед самой войной Верочка Фейгина вышла замуж за влюбленного в нее Митю Колесникова, курсанта танкового училища, который в первом же бою погиб смертью храбрых.
После эвакуации обе сестры с бабушкой вернулись в разоренный войной родной город и, по счастью, в свою квартиру. Здесь их и нашел отец сестер, а вместе с ним и будущий отец Миши Колесникова, Мишель Липщиц.
Миша ни отца, ни деда не помнил. Измученные лагерной пыткой, оба они умерли, едва успев увидеть внука и сына. Миша вырос как сын без вести пропавшего красноармейца, окруженный любовью матери, бездетной тетушки и бабушки. Старый дом снесли, и мама, как вдова погибшего, получила на всех трехкомнатную хрущевскую «распашенку». После смерти бабушки, тетя Дора, узнав, что Миша собирается жениться, неожиданно для всех подала документы на выезд в Израиль и там вышла замуж, поселившись в каком то киббуце.
Единственный мужчина в семье, Миша всегда тосковал по отцу, которого никогда не знал. Мамино признание пришлось на годы его возмужания, когда он осознал свое мужское начало и свою ответственность за семью. На первой девушке, которая от него «залетела» он женился, а когда родилась дочка, жизнь надежно сдвинула семейный баланс в пользу матриархата.
Отчасти поэтому, а возможно и потому, что жизнь в стране стремительно менялась, поиски корней превратилась для него в «идею фикс». Он запоем читал эмигрантскую и самиздатовскую литературу, открывшиеся материалы и воспоминания узников сталинских лагерей.
