Григорьевича был прекрасный вкус, которому отец безоговорочно доверял.
– Как? Ежели на выставку в Лондон? – полюбопытствовал Григорий Петрович.
– Рановато… пусть еще «повоспитывается»… – выдал свое заключение сын, взяв стакан воды и прополоскав рот.
Так они прошлись по нескольким помещениям, выбирая вино. В итоге сошлись на нескольких бутылках.
Пора было возвращаться в контору. На улице стояла теплая, солнечная погода, и Елисеевы решили прогуляться через Биржевой сад. После открытия навигации в саду яблоку некуда было упасть от торговцев всяких мастей, приплывших из дальних стран. Чем только они ни торговали – и говорящими попугаями, и вертлявыми обезьянами, и прочими диковинными животными. Пока Григорий Петрович рассматривал очередную неведомую зверюшку, Гриша делился с ним своими новыми идеями по устройству дела.
– Если б объединить объемы стеклотары для вина с Дурдинскими для пива, то можно было б сторговать лучшую цену…
– Светлая ты голова, Гриша! Тока бутыли-то разные… – задумался Григорий Петрович.
– Так дешевые сорта вина можно и в тару попроще разливать, – у сына на все был готов ответ.
Вдруг Елисеевы увидели идущих им навстречу Андрея Ивановича Дурдина с женой, Машей и, неожиданно, Закретским. Дурдин и Елисеевы раскланялись. Мария Андреевна пряталась под зонтиком, закрываясь от солнца, и то ли действительно не видела Елисеевых, то ли очень была увлечена говорящими попугаями.
– Ты ж глянь на эту шельму! Всюду вхож, как медный грош! – прошелся Григорий Петрович по графу.
Григорий Григорьевич был взбешен. Он и сам не очень понимал, была ли это ревность или он просто терпеть не мог Закретского per se. Заморские диковинки были ему больше не в радость, и они с отцом пошли в контору. Всю дорогу Гриша возмущался: Мерзавец! Пройдоха!
В конторе Григорий Петрович призвал в помощь старшего сына, дабы успокоить Гришу. Уж слишком бурной была его реакция на увиденное. В конце концов, ничего смертельного не произошло. Дурдины могли прогуливаться сами по себе, а Закретского встретить случайно.
– Саша, поговори с ним – слово толковое стоит целкового…
Сам отец ушел наверх, где располагались его жилые комнаты, оставив сыновей вдвоем. Александр Григорьевич оторвался от бумаг.
– Что случилось?
– Только что встретили Дурдина с дочерью и Закретского. Я не мог поверить своим глазам! – продолжал возмущаться Гриша.
– Куда же Андрей Иванович смотрит? Обидно, что и Машенька-то этому прохвосту не нужна. Ему важно финансовое состояние поправить. У него ж в одном кармане сочельник, в другом чистый понедельник, – задумчиво рассуждал Александр. От все больше и больше походил на своего отца. Тоже стал изъясняться присказками да прибаутками.
– Да он за грош с колокольни соскочит! Надо Машу спасать! – вот и Гриша тоже подхватил этот поговорочный марафон. Кровь – не вода все же.
– Обещай,
