с людьми можно поступать подобным образом, и я не успокоюсь, пока не пойму, что произошло с Лизой. Конкретно и в подробностях. Моя психика устроена так, что любопытство если не заменяет, то забивает большую часть эмоций. Говорят, это характерно для чтецов. Я не уверена – слишком мала выборка. Но, по крайней мере, у меня это так. Любопытство – мой любимый порок. И сейчас я собираюсь проверить, как далеко могу зайти, если перестану сдерживать его.
Я останавливаюсь у кассы, бросаю последний взгляд на ряды выставленных на продажу мертвецов, вспоминаю Юлию, какой она была уже в самом конце, за неделю до увольнения, когда устала бороться.
И, решительно купив горшок с большим круглым и колючим кактусом, направляюсь к выходу.
Глава 2
Смыслообразование
«Когда женщины, говорят, что у них депрессия, они, как правило, врут или, в лучшем случае, обманывают себя. Депрессия – болезнь, не свойственная женщинам. Их болезнь – истерия, название которой происходит, как известно, от греческого слова «гисетрус», то есть «матка».
Я рассуждаю, как культуролог, и исхожу из того соображения, что болезни обусловлены культурно, переживаются больными внутри культуры и имеют под собой какой-то смысл. Так, шаманская болезнь позволяет ее носителю стать шаманом; камни в почках помогают мужчине узнать, что такое роды; эпилепсия нужна, чтобы пережить необходимый творческий опыт; ангина – почувствовать любовь семьи.
Депрессия – болезнь личностного роста, связанная с конструированием новых смыслов, и мне понятно, для чего она нужна мужчинам или женщинам, производящим смыслы. Женщинам, изображающим, что производят смыслы, легче это сделать через устойчивые культурные образы, одним из которых и является истерия. Причем очевидно, что некоторые этим своим истерическим синдромом просто бравируют.
Депрессию и эзотерические практики объединяет общая устремленность от этого мира, мироотреченность и гностицизм, если вам угодно.
Когда мужчины говорят о депрессии, я им верю. Когда женщины – нет».
– Ты что материшься, Душка? – спрашивает Катя. – Расслабься.
Она входит в кухню и обнимает меня за плечи, только что из душа, одетая в два розовых махровых полотенца на голове и на бедрах, свежепомытая и свежезагорелая, благоухающая шампунем и озоном. Мини-солярий, установленный в ванной, был одним из тех условий, на которых Катя согласилась стать моей соседкой по квартире. Другим условием было то, что я готовлю завтраки по выходным: Катя – актриса, она часто возвращается домой за полночь, а по утрам предпочитает отсыпаться. Меня это устраивает: я, как правило, работаю по утрам, что ограничивает мое общение с Катей до необходимого минимума и позволяет нам оставаться на приятной дистанции. Кроме того, мне нравится, приходя домой, обнаруживать в духовке теплый ужин – Катя свято блюдет принцип «ты – мне, я – тебе».
Плохо одно, она с заботливостью доброй старшей
