и грузную куртку, почувствовала знакомый аромат дорогого парфюма. – Андрей зашёл? – уточнила без удивления, а мама обрадовалась моей догадке. – Как мило с его стороны. Здравствуй, Андрюша! – крикнула я в столовую, не заходя туда. Минув опасную зону, прошла к лестнице и только тогда поняла, что мама куда-то собирается.
Глянула на неё вопросительно, а она с предовольным видом развела руками.
– Андрюша преподнёс презент. Достал билет на премьеру этого театрального сезона. В четыре часа начало. Опаздывать дурной тон, – невозмутимо пожала она плечами, а я поддакнула.
– Действительно. В сад-то теперь не выйдешь, как ты любила делать это летом, пришлось потратиться, – съязвила. – А впрочем… хорошего тебе вечера. Я у себя, – кивнула в сторону второго этажа и побежала по лестнице, понимая, что это весьма сомнительная защита. Для себя отметила лишь одно: я по-прежнему признавала в Андрее сильнейшего.
– Ты изменилась, – усмехнулся он, совершенно бесцеремонно войдя в мою комнату.
– Стараюсь, взрослею, – огрызнулась я, и от горечи обожгло язык, ведь сказать хотелось совсем другое. Андрей заинтересованно приподнял брови.
– Вот как? А я уж, грешным делом, подумал, что этот разговор мы благополучно забыли. Ошибался, выходит, – притворно вздохнул он. – А вот ребята оказались правы.
– Дружки твои? – я понимающе кивнула. – И в чём же?
– Да… хотя бы в том, что борзометр у тебя зашкаливает, – медленно приближаясь, Андрей довольно потёр ладони.
– Глупости! Я милейшее создание. Тебе ли не знать!
– И что наглость не знает предела, говорят… – вытянул он губы вперёд, мысленно примеряясь к новой реальности.
– Побочные эффекты взросления. Не более того.
– А ещё жаловались, что твою задницу тянет на приключения. Не успевали разгребать последствия, – глянул с шутливым укором, а я задрала подбородок выше.
– Не для этого ли ты их ко мне приставил?
– Забочусь о твоей безопасности.
– О моём моральном спокойствии лучше бы позаботился! – топнула я ногой. Совершенно капризно.
– Что так? Неужто скучала? – усмехнулся он одними губами.
– Скучала? Да я вся извелась! Обещал, что не бросишь, а сам?
– Прости. Я был очень занят.
– Вариант не засчитан. Попробуй что-нибудь ещё, – я скрестила руки на груди, закрываясь от тех эмоциональных посылов, что он мне направлял.
– М-м… как тебе тот, в котором я хотел минимизировать влияние раздражающего фактора?
– Я тебя раздражаю? – ахнула я, не желая видеть между строк и слушать сердцем.
– Не меня – фантазию. А она в раздражённом состоянии рисует картинки, которые я бы хотел оставить при себе.
– Ты бросил меня совершенно одну,
