это лишало Рафаэля спокойного сна. Он рычал, бежал, просыпался и кричал на весь дом!
Всё утро провел у окна. Его комната как раз выходила на гору, да и сам дом располагался максимально близко к ней.
Это был двухэтажный старый дом, который возвёл и облагородил дед Рафаэля. Изначально охотничий домишка располагал маленькой комнатой, кухней и прочими деталями, не увеличивавшими его привлекательности. Но дед нарастил жилище во все стороны, добавил этажей, разбил небольшой сад. Построил сарай и обнёс небольшим кирпичным забором, по типу элитных особняков он добавил маленькие домики для прислуги и большой газон по оставшейся территории.
Он до сих пор помнит рассказы отца о былом благосостоянии, о богатстве, окружавшем семью, о десятках слуг, бегающих по первым же указаниям. Старый алкоголик, картёжник и кутила! Не погибни он в пьяной схватке, так и дом бы проиграл или пропил и по типу бродяг и распутных девок, пустилась бы по миру их семья.
Солнце встало недавно, доктор успел попрощаться, сестра с трудом всучила ему несколько круглых купюр. «Надеюсь, моя болезнь скоро пройдёт», – думал Рафаэль.
Ещё с молодого возраста он обзавёлся привычкой откладывать деньги, правда их обычно находил и проигрывал в карты или кубики его отец, но привычка была хорошая и он ей никогда не изменял. Сидя у окна, он наслаждался свободной горой, ветер пошатывал вековые деревья, облака сгущались. В таком состоянии удалось высчитать срок, насколько хватит сбережений – два месяца и голод, либо жить чуть победнее и протянуть три месяца. Можно было, конечно, отказаться от прислуги, но ей они и так платили сущие копейки, а объём её работы был велик. Уволят они её, добавят к особняку ещё один пустующий домишко, ради которого во многом и работает прислуга, и в семейный фонд добавятся несколько деньжат, которые никак не улучшат положение семьи кардинально.
Сестра принесла чай и печенья, прораставший седой волос беспокоил её, со стороны можно было спутать Рафаэля со стариком, но молодая кожа выдавала его вблизи. Молли не отходила ни на шаг, она постоянно заправляла одеяло, расчёсывала и брила Рафаэля. Мать с прошедшего утра так и не осмелилась подойти к сыну.
–Рафи, она сильно беспокоится за тебя, – твердила Молли, – плачет у себя в комнате, отец тоже поседел перед смертью…
– Он проигрался! И оттого постоянно нервничал, а после перепил и полез в драку! – выкрикнул Рафаэль. В эти слова он вложил всю свою силу, весь пласт скопившейся энергии. Устроившись поудобнее и не переводя взгляд на сестру, тихо, еле слышно, хотя ему и казалось, что довольно громко, произнёс – у меня просто гормональный сбой, это пройдёт.
Молли, не ответив, ушла. Рафаэль не прекращал смотреть в окно, и не был точно уверен, ушла ли она, не дослушав его, или нет. С полной луной Рафаэль встретил свой сон.
***
Поданная яичница пахла жутко. Только он это замечал? Все за столом уплетали её с особым восторгом, Генрих попросил добавки. Рафаэль аккуратно положил немного белка в рот. Живот,
