себе пряник, или…
Он осёкся, попытавшись честно вспомнить, на что сам мог потратить деньги в этом возрасте. Почему-то в памяти всплывала только трактирная девка, согласившаяся задрать юбку за пятак.
– Или чего там ещё.
– Дядя Дворбак говорит, от сладкого зубы делаются худые и вываливаются, – возразила та, поглядывая то на медяк, то на хмурящегося Ренера.
– Зубы у тебя вывалятся, если не будешь меня слушать, сопля ты борзая, – пообещал Карл так ласково, как только позволял осипший голос.
Валет махнул рукой; девчонка цапнула монетку, чирикнула «Спасибо» и за руку потащила брата к выходу.
– Хрен с тобой. Выкладывай, что за дело.
Карл молча взял кружку с подслащённой водой, сделал глоток, глядя поверх на Ренера; лишь затем он непринуждённо спросил:
– Как в Хафелен прокатился?
– Скучновато. Ты за хафеленскими побасёнками пришёл, что ли?
– Ну, мне и впрямь не интересно, сколько ты там выпил и девок переимел за счёт родни Шульца. Ты же не за этим ездил?
– Это уж точно, – шулер хохотнул. – Здешние девки куда сочнее. И треской от них не разит.
Для вида Карл усмехнулся, но глаз с Валета не спустил.
– Так что ты там делал, Альфи?
– Да, ну, ничего особенного. Просто дела. Тебе-то что?
– Ну, может, я бы захотел вписаться?
Даголо передвинул убогое сидение так, чтобы с наибольшим удобством раскинуться на своей половине стола; локоть он положил на угол и закинул ногу на ногу. Разумеется, никто не поспешил подать ему с угодливой улыбкой нормальный стул, как только он обозначил намерение присесть. Но это пока.
– Папаша замучал. Говорит, мол, давно мне пора вникнуть в дела, где деньги родятся, а не только бошки откручивать.
– Тебе бы с Готфридом лучше перетереть, – с видимым спокойствием шулер перебирал заново сложенную колоду из отчищенных и подрисованных карт. – Ей-ей, я и половины не знаю. В основном писульки таскаю от него к матушке и обратно. В торговле я и сам не шарю, мне привычней карты чесать.
– Расскажи меньше половины, так и быть. А я угадать попробую.
Альфред отложил колоду, положил руки на стол, посмотрел прямо.
– Сказал же: не знаю я не шиша. А что знаю, о том мне болтать не велено. Хочешь подробностей – Готфрида спроси, чего ко мне-то пристал, как банный лист к жопе?
Карл не шелохнулся, не желая терять устойчивую расслабленную позу, найденную с таким трудом. Громко прихлебнув из кружки, он медленно проговорил, разглядывая дверь в «переговорную»:
– Я вот что думаю, Альфи: наш дорогой друг Гёц маленько ссучился, и подумывает Кальвар врагам продать. Вот и за Кавальеллу, допустим, он уж второй раз зад яблочком выворачивает. А я всё думаю: не потому ли, что туда куча покупателей съедется?
Ненадолго тишина повисла над столом. Альфи хлопал глазами и переваривал сказанное; наконец он взял другую колоду
