когда-нибудь… когда-нибудь случалось?..»
Я увидел самого себя будто сквозь призму его тревоги: как я тяжело вздохнул, как в моих глазах вспыхнул дикий огонь.
«Бывало так, чтобы запах какого-то человека казался тебе лучше всех? Гораздо лучше?»
«А-а».
Как только я убедился, что он меня понял, на моем лице отразился стыд. Он вновь потянулся ко мне, и хотя я опять отшатнулся, все же положил мне руку на плечо.
«Делай, что должен, лишь бы устоять, сынок. Я буду скучать по тебе. Вот, возьми мою машину. Бак полный».
Потом он задумался, правильно ли поступает, отсылая меня. И не обидел ли меня своим недоверием.
– Нет, – прошептал я на бегу. – Именно это мне и было нужно. Если бы ты велел мне остаться, я вполне мог бы не оправдать такого доверия.
– Мне жаль, что ты страдаешь, Эдвард. Но ты должен сделать все, что в твоих силах, чтобы эта девочка Свон осталась жива. Даже если для этого ты будешь вынужден вновь расстаться с нами.
– Знаю, знаю.
– Но почему ты все-таки вернулся? Ты знаешь, как я рад, что ты снова здесь, но если это настолько трудно…
– Не люблю чувствовать себя трусом, – признался я.
Мы сбавили темп и теперь бежали почти трусцой в темноте.
– Это лучше, чем подвергать ее опасности. Через год-другой она уедет.
– Ты прав, я понимаю. – Но от его слов мне, наоборот, захотелось остаться. Ведь она через год-другой уедет…
Карлайл остановился, и я тоже. Он повернулся и вгляделся в мое лицо.
«Но бежать ты не намерен, так?»
Я повесил голову.
«Из гордости, Эдвард? Нет ничего постыдного в том, чтобы…»
– Нет, здесь меня удерживает вовсе не гордость. Только не теперь.
«Некуда податься?»
Я издал короткий смешок.
– Нет. И это меня не остановило бы, если бы я мог заставить себя уехать.
– Мы уедем с тобой, разумеется, если тебе это нужно. Только попроси. Ты ведь переезжал ради других, не жалуясь. И они не станут злиться на тебя.
Я поднял бровь.
Он рассмеялся.
– Да, Розали могла бы, но она перед тобой в долгу. В любом случае гораздо лучше, если мы уедем сейчас, пока ущерб еще не нанесен, чем потом, когда прервется чья-то жизнь.
К тому времени, как он договорил, от недавнего веселья не осталось и следа.
От его слов я вздрогнул.
– Да, – согласился я. Мой голос прозвучал хрипло.
«Но ведь ты не уезжаешь?»
Я вздохнул.
– А должен.
– Что удерживает тебя здесь, Эдвард? Никак не пойму…
– Не знаю, смогу ли я объяснить. – Даже мне самому это казалось бессмыслицей.
Долгую минуту он вглядывался в меня.
«Нет, все-таки не понимаю. Но вторгаться в твою личную жизнь не стану, если ты
