это каких? Сплошь в пирсинге и татуировках? – Она усмехнулась мне.
– Можно сказать и так. – На мой взгляд, это определение не содержало никакой угрозы.
– А как сказал бы ты?
Вечно она задавала не те вопросы. Или, пожалуй, вопросы в самую точку. Во всяком случае, такие, на которые мне не хотелось отвечать.
– Как думаешь, я могу быть страшным? – спросил я, пытаясь слегка улыбнуться.
Она задумалась, потом ответила серьезно:
– Хм… пожалуй, можешь, если захочешь.
Я тоже посерьезнел.
– А сейчас ты меня боишься?
На этот вопрос она ответила сразу:
– Нет.
Улыбаться стало легче. Вряд ли я услышал от нее чистую правду, но ведь она и не солгала. По крайней мере, ей было не настолько страшно, чтобы захотелось сбежать. Я задался вопросом, какие чувства вызвало бы у нее мое сообщение, что этот разговор она ведет с вампиром, и внутренне сжался, представив себе ее реакцию.
– Может быть, теперь ты расскажешь мне о своей семье? Наверняка твоя история гораздо интереснее моей.
И уж точно страшнее.
– Что ты хочешь узнать? – осторожно уточнил я.
– Каллены усыновили тебя?
– Да.
Она замялась, потом робко спросила:
– Что случилось с твоими родителями?
Ответить было нетрудно. Даже лгать ей не пришлось.
– Они умерли много лет назад.
– Сочувствую, – пробормотала она, явно встревоженная тем, что расстроила меня.
Она тревожилась обо мне. Какое странное чувство – видеть ее заботу, пусть даже такую, которую принято проявлять из вежливости.
– На самом деле я их почти не помню, – заверил я. – Карлайл и Эсме давным-давно уже стали мне настоящими родителями.
– И ты их любишь, – заключила она.
Я улыбнулся.
– Да. Они лучше всех.
– Тебе повезло.
– Сам знаю.
В этом отношении мне и вправду не на что жаловаться.
– А твои брат с сестрой?
Если я дам ей шанс выспрашивать подробности, мне придется врать. Я взглянул на часы – с досадой, что мое время с ней истекло, и вместе с тем с облегчением. Боль была мучительной, и боялся, как бы жжение в горле не усилилось вдруг настолько, что я уже не смогу сдерживать его.
– Мои брат с сестрой, а если уж на то пошло, и Джаспер с Розали не обрадуются, если им придется мокнуть под дождем, дожидаясь меня.
– Ой, извини, тебе же надо уезжать!
Но она не сдвинулась с места. Ей тоже не хотелось, чтобы наше время истекло.
На самом деле боль терпима, размышлял я. Но нельзя забывать об ответственности.
– А тебе надо, чтобы пикап пригнали раньше, чем шеф полиции Свон вернется домой. Тогда тебе не придется рассказывать о том, что стряслось с тобой на биологии.
