иногда брали. А если мы отмахивались – типа ещё часок покемарим, то нас оставляли в покое. Нестандарт несколько напрягает, в частности в исполнении нашего особиста.
Не сказать, что я трепетал перед водянистыми очами Змея, но лишний раз беседовать с ним на темы, далёкие от истории, анатомии и боевых навыков, не хотелось категорически. Расслабляться было совершенно невозможно. Как на минном поле: такое ощущение, что того и гляди языком «растяжку» зацепишь.
Ну вот для примера: сижу так это после обеда. Особист рядом покуривает и мух-комаров веточкой отгоняет. Я палочку строгаю и жду своих ребят, которые переходят от стадии насыщения в стадию пресыщения.
– А как у тебя Мария Никитична поживает? В операционное отделение перевелась?
Невинный такой вопросец. С двумя капканами. О том, как живут «родители», я с ним не говорил. Да и вообще, никто из ребят об этом не знает. Здесь, как я обратил внимание, тему дома как-то стараются обходить. У кого родня в оккупации осталась, у кого в эвакуации незнамо где оказалась, у кого и совсем… как у Андрюхи…
– Мать ещё в мае перевелась. Но она пока всего лишь обслуживает. Ей только иногда разрешают ассистировать. У них там хирург просто зверь: ему операционная сестра по ошибке не тот зажим подала, так он в неё этим зажимом запулил и обматерил вдобавок. Только матушку Дарья Никитична зовут.
Особист пустил струйку дыма в сторону весьма настойчивого слепня и отмахнулся веточкой. Причём с таким видом, что ошибся, мол, ну с кем не бывает.
– Вот у вас будет врачебная династия. Вернёшься в свой медицинский доучиваться после войны. Станешь доктором, прямо как наш Бородулин. Но ты это, смотри – инструментами в сестёр не бросайся!
– Врачебная династия у Мишки могла бы быть. Это же его мать в медицинский заставляла поступать. Я сам в химико-технологическом учиться начинал.
– Хм, надо же. А иногда про кости-связки или обмен веществ что-нибудь эдакое загнёшь… Я считал, что ты у нас Айболитом после войны станешь.
– Не, таришь лейтенант, Айболит – это ветеринария. Если уж идти в медики, то лучше тогда в зубные врачи.
– Это ж почему?
– Все бояться будут, но всё равно придут, когда зубы заболят.
– Будут бояться, но всё равно придут? – хмыкнул особист. Оценил завуалированный «прогиб». – Ладно. Расслабься. Ты чё такой серьёзный? (О, блин, почти по-пацански, как в моё время принято было.)
Особист тогда дождался Храмова и комиссара, а затем пошёл с ними в сторону штаба. Я же чувствовал себя как после экзамена по высшей математике. Чуть по пальцу ножом не чиркнул.
Андрей, который и так слышал, что меня забирает к себе особист, выглянул в окошко, оценив перспективы дальнейшей лётной работы. Потом ткнул пальцем в себя и вопросительно посмотрел. Ну что сказать? Я и сам не понял, куда меня позвали, поэтому только пожал плечами и развёл руками. Андрей махнул, типа уматывай – не задерживай, и продолжил отработку
