камнем вросла химера
На пути – и зовёт на бой.
Та, кого нарекают Верой,
Остаётся всегда с тобой.
Ни оружия, ни тревоги —
Правда светится маяком.
Я, не знающая дороги,
Бьюсь об истину мотыльком,
Но храню на запястье ленту.
А за лентой – идёт народ.
…На сухом полотне – легенда
Про свинцовый последний год.
***
А когда ты устанешь идти сквозь тень,
Ты увидишь альбомный лист.
Впереди будет снова цвести сирень,
Позади – переплёт страниц.
На границе безветренно и светло,
На деревьях лежит туман,
И касается вересковым крылом
Беспокойного сердца май.
А когда ты устанешь искать следы
На альбомных двойных листах,
Начинай танцевать и тушить мосты,
Досчитав в голове до ста.
Так ныряют в неровный разлом волны
На исходе седьмого дня.
…Так умеют верить и ждать весны
Те, кто раньше не знал огня.
Потому что не страшно идти во тьме,
Если слышится нота "свет",
Укрывает планету вишнёвый снег
На альбомной сырой листве.
Так касается ветер морского дна,
Приручив к синеве печаль.
В самый северный город идёт весна,
Зацветает в порту миндаль.
Потому что не страшно смотреть в туман,
Если помнишь узор границ,
Ты рисуешь дорогу вперёд сама
На ладонях пустых страниц.
Ветер дышит спокойствием и теплом,
Рассыпает росу в траве.
…а когда ты устанешь,
Открой альбом
И вернёшься на ноту "свет".
***
Над церковью волнуется заря
И тает в тихом колокольном звоне.
Кленовые рассветы сентября —
Над городом, слетающим с иконы,
Ему к лицу – что тёплый пёстрый шарф,
Укутавший дома своей заботой.
У города осенняя душа —
Он так мечтает согревать кого-то
Любовью, чаем из целебных трав,
Невидимым цветастым одеялом.
От ежедневной суеты устав,
Я здесь издалека смотрю на лавру,
Гуляю вдоль серебряных прудов
И зажигаю звёзды вечерами.
И только здесь – средь сотен городов,
Я говорю – не
