ликвидирующий достигнутый уровень свободы.
Речь, следовательно, идет о возможности реинкарнации на новом этапе ГКЧП образца 1991 года как реакции на стремительно развивающийся тогда распад страны и общества.
Далее Путин решительно заявляет, что не позволит передать страну в руки неэффективной, да еще и коррумпированной бюрократии.
Он еще раз фиксирует приоритет либерального подхода в развитии экономики при сохранении командных и владетельных высот государства (как представителя общества) в некоторых стратегически важных для безопасности страны (в том числе сырьевой и инфраструктурной) отраслях и сферах.
Очерчивая политические реформы (новую демократизацию), Путин ставит пока очень скромные цели, еще раз объясняя (не прямо) эту скромность тем, что с учетом своей исторической, геополитической (sic!) и иной специфики Россия сама будет определять сроки и условия демократизации.
Несмотря на эту скромность, некоторые предложения Путина звучат почти сенсационно: плюрализация телевизионных СМИ, законодательное введение института парламентского расследования и пр. Впрочем, главной сенсацией будет то, если все это будет реализовано.
Принципиальнейший (с моей точки зрения) момент – обращение президента к демографической проблеме. О ней он не говорил очень давно. И сейчас сказал еще слишком общо, неконкретно и поставив опять же весьма скромную цель – стабилизация численности населения. Но тут, думаю, он опирался на слишком робкие, оппортунистические рецепты наших демографов. Тем не менее сам факт обращения президента к этой проблеме фундаментально значим.
Наконец, в финальной части Послания Владимир Путин говорит о необходимости возрождения нравственности в российском обществе, беря за образцы ее уровень и в царской России, и в Советском Союзе.
Этим, с одной стороны, еще раз абсолютно правильно фиксируется идея непрерывности российской истории, а с другой – в политическую философию России, предлагаемую обществу, вводится абсолютно необходимая, но полностью игнорировавшаяся все последние 15 лет ее составляющая – этическая.
Политическая философия Путина нуждается теперь в общенациональном обсуждении, ибо она, несмотря на свою концептуальную ценность, далеко не во всем безупречна и непротиворечива. Я, например, собираюсь выступить с более пространным и фундаментальным анализом этой философии на страницах журнала «Политический класс» и в телепрограмме «Что делать?».
Боюсь, правда, что приближающийся сезон каникулярного гедонизма нашей политической и интеллектуальной элиты может свести на нет многое из предложенного Владимиром Путиным. А к осени та самая бюрократия, которую столь удачно и точно описал в своем Послании президент, заболтает все его интенции «всенародной» и «всебюрократической» поддержкой и одобрением, то есть наиболее эффективной формой саботажа. Этому надо сопротивляться.
М. Соколов
