страшнее участи, чем собирать погребальный костер для своего ребенка. Но пока по моим жилам течет жизнь, я не допущу, чтобы костер собирали по тебе. А теперь, я оставлю тебя, нужно отдохнуть с дороги. Кости уже не те, что в шестьдесят.
Оставшись в одиночестве, Мазсе распорядился, чтобы убрали со стола, затем, сидя на троне, он погрузился в раздумья. Чувство тревоги сковывало его изнутри. Мысли о своем племени, об отце, о братьях не давали ему покоя. Вспомнил он и рыдающую мать над телами своих братьев. С одной мысли он перескакивал на вторую со второй на третью, пока не поймал себя над одним главным вопросом.
– А дальше что? Нет, настоящий вождь не должен сомневаться в себе и в своих решениях. Я должен уверенно вести своих всадников вперед.
С этим решением Мазсе побрел к одному человеку, который мог его понять. Когда Мазсе вышел на улицы города, солнце весело высоко над горизонтом, на небе не было ни облачка. Как и предрек Иданфирс, день выдался очень жарким. Мазсе не торопясь побрел в сторону храма. На своем пути он встречал антерольцев, которые радостно приветствовали его. Мальчик спокойно говорил с ними на их языке, иногда даже записывал их просьбы и передавал Эдвину.
Сератаи, в основном бывшие воины Марсагета, враждебно относились к выжившим антерольцам, которых в городе стало гораздо больше, чем самих сератаев. Мазсе не раз замечал, как какой-нибудь сератай плевал при виде освобожденных им рабов.
Жителями Антерола полностью занимался Эдвин, которого они называли архиепископом. Мазсе лишь наблюдал за тем, какие Эдвин раздавал людям указания. Начали засеивать поля, из семян того зерна, которое удалось спасти после нашествия сератайской орды. Большинство выживших бежали в соседние королевства, а те, кто осмелился остаться, камень за камнем восстанавливали город, сеяли зерно, добывали уголь и железо, трудились и делали все, как говорил им монах.
Храм за последнее время также преобразился. Мазсе казалось, что он уже не в том полуразрушенном здании со стенами, залитыми кровью. Теперь он напоминал настоящий дворец. Повсюду висели красивые гобелены, в коридорах, словно из земли, выросли мраморные статуи. А на алтарях, к изумлению мальчика, появилась золотая и серебряная утварь.
– Господин! Не ожидал Вас сегодня увидеть, – поприветствовал Мазсе, выбежавший в коридор Эдвин.
– Я беспокоился о твоем здоровье. Решил проверить как ты. И к тому же я вчера увлекся одной книгой, хотел бы сегодня её дочитать.
– Право не стоило, я в добром здравии, но благодарю за беспокойство. А что за книгу Вы взяли для прочтения?
– Царство Дахейское, – ответил Мазсе и продолжил путь к своей келье.
– Неплохая книга и написана доступно, только вот недостоверна она, – произнес монах, быстро перебирая ногами, пытаясь не отставать от мальчика.
– То есть недостоверна? – остановившись, переспросил Мазсе.
– Она написана священником Сеймуром из Живого города. А у него был свой взгляд на происходившее в те года события, которые он считал
