остались лишь черновики песен.
Этот ураган ненависти нас настиг (настиг).
Живя с остатками воспоминаний,
Мой вердикт будет железен:
Я защищу всех умирающих и прикончу одинокую надежду…»
Раздался неприятный треск, словно на всех нас сейчас обрушится потолок, и вмиг погас свет. В темноте утонуло испуганное лицо Юли, серые глаза Семёна и внушительная фигура Жени. Замолчали и усилители, барабанный ритм полностью затух, превратившись в невнятный стук.
– И что это, блин, за фигня? – услышал недовольный голос сестры где-то рядом со мной. Но сил отвечать на этот глупый вопрос у меня не было. Глупый, потому что и так все ясно без каких-либо объяснений.
Стиснув пластмассовую стойку с микрофоном в руке, изо всех сил я пытался подавить порыв швырнуть её прямиком в стену. Стену, которая соединяла нашу новую обитель с квартирой рыжей стукачки. Наверняка сейчас она стояла по ту сторону и вслушивалась в тишину.
– Хэй, – просипел Женька, – кто где, отзовитесь?
Кто-то зашелестел одеждой. Фонарик с мобильного ударил прямо в глаза, высвечивая моё лицо полное отвратительного гнева. Я поморщился от яркого света и отодвинул фонарик Юльки в сторону. Пускай светит на ударника, который как ни в чём не бывало, продолжал крутить свои любимые палочки в руках.
Не снимая с плеча кожаного, в языках пламени, ремня, на котором повисла гитара, я пошёл к двери.
– Белый, ты куда? – спиной я почувствовал на себе три пары глаз, а единственный источник света был снова направлен на меня.
– К электрику, – фыркнул я уже из прихожей, дёргая хлипкую входную конструкцию.
Эта мелкая пигалица решила поиграть? Ну что же, давай поиграем! Только боюсь, проигравший уже известен.
В абсолютно тёмной парадной, где пахло сыростью и чьими-то кулинарными изысками, я на ощупь добрался до своей цели. Мой кулак тут же встретился с чужой дверью, следом в ход пошла и нога. Тонкое железо ходуном заходило под моими ударами, рассекая тишину гулким дребезгом. Прислушался. За дверью раздались тихие шаркающие шаги и непонятная возня.
– Ну же, лисичка, выходи, не бойся.
Предусмотрительно я отошёл в сторону, упираясь плечом в обшарпанную стену. Дверь со скрипом приоткрылась, во мраке показалось симпатичное личико, освещённое тусклым светом икеевской свечи. Никого, не обнаружив перед собой, лисичка хотела снова скрыться в квартире, но я резко выставил руку вперёд.
– Решила поиграть в войну с взрослыми дядями? – нагнувшись к её уху, вкрадчиво прошептал я.
Девчонка вздрогнула и наморщила веснушчатый нос, но позиции сдавать явно не собиралась.
– Послушай, взрослый дядя. Ни в какую войну я не ввязывалась и вообще не понимаю, о чем ты говоришь и что тебе надо, – она поместила стеклянный подсвечник между нашими лицами, прикрываясь им точно щитом.
Окинув взглядом тонкую фигурку в дурацком халате, едва прикрывающем острые
