Может, чуть больше.
– Может чуть, – рыкнул генерал, склоняясь над фотографиями. – У нас патологоанатомы на картах что ли гадают?
– Жара. К тому же в воде нашли. Следов утопления нет, тело обескровлено.
– Ну, – Шуйский снова откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, – открывайте дело. Разница между смертями какая?
– От года до восьми месяцев прошлые жертвы. – Вадим прекрасно понимал недовольство генерала – до пенсии пару месяцев, а тут такой «подарочек». – А эти две в несколько недель. Я так понял, он определенный типаж выбирает. Миниатюрные брюнетки.
– Если я правильно понял, – взгляд Шуйского сделался тяжелым, – он наращивает обороты. И скоро у нас может быть еще один труп. Поднимайте всех пропавших с похожим типажом за последние три месяца, а лучше за год. Соберите информацию о каждой жертве. Под мой личный контроль. Докажите, что у нас маньяк, и сбагрим это дело в главк с чистой совестью.
– Есть! – почти хором ответили Саша и Вадим, дружно встали.
У двери столкнулись с Людмилой Ивановной.
– Баба с полным ведром – это хорошо, – тихо произнес Саша. – Это к удачи.
Глава 2
Позвонить бы.
Да, уже пора. Вадим набрал номер Снежаны и приготовился слушать длинные гудки. Ждал до последнего. По своему обыкновению Снежка не ответила. Ну и ладно.
Вадим вытянул ноги, запрокинул голову, разглядывая трещины на потолке и пятна от обвалившейся местами штукатурки. Взгляд переместился в угол кабинета, где среди прозрачной паутины, свитой пауком на старой проводке, застыла дохлая муха.
– Майор Холодов! – тихо, но грозно рыкнул Саша, при этом широко улыбаясь. – У нас тут семь трупов, а ты в прострации. Чего случилось-то?
– Снежка-а, – тихо протянул Вадим. – За что взъелась? У меня такие планы были на эти выходные…
– Вспоминай, чего сделал, что сказал? – со знанием дела ухмыльнулся Саша.
– Да про ремонт в моей квартире говорили, – Вадим сморщился, словно в рот попало что-то кислое. – Обои мои старые ей, видите ли, не нравятся. Окна красить решила…
– А ты?
Вадим снова вернулся к обозреванию трещин на потолке, вспоминая, как разозлила его эта идея. Зачем менять что-то, если и так можно жить? Что он тогда сказал? «Иди и в своей общаге комнату перекраивай». Да, именно так. И после этих слов Снежка молча ушла.
– А я не разрешил.
– Вот и причина. Если женщина взялась перестраивать твою хату, значит, она там уже обжилась. Гнездо, так сказать, свила. А ты все обломал, не пустил, так сказать, дальше порога. Вот она и психанула.
– Тоже мне, знаток женской логики, – беззлобно бросил Вадим.
– Потому что я, в отличие от тебя, женат, – Саша взял рюкзак, засунул туда папку с бумагами. – И отлично знаю, что такое бабьи истерики. Пошли, к Ивану заглянем. Он из морга приехал. С новостями.
В длинном коридоре пахло свежестью – Людмила Степановна успела прибрать и здесь.
