лет, собирая по крупицам из разных уголков мира. Как Дус может обладать столь мощным талантом и настолько им не владеть. "Ее наверняка выгнали из дома, чтобы она там никого не угробила", – подумал он.
Позже, этим же утром, девчонка объявилась на кухне в тот самый момент, когда Леф собирал на стол. Если бы он не обладал способностью видеть все сущности насквозь, он предположил бы, что Дус – демон, настолько бесшумно и неожиданно та появилась у него за спиной. Так делал он сам, но никогда не встречал людей, способных застигнуть его врасплох.
– Что это? Цыпленок? Холодный? Давай подогрею!
И, не дожидаясь ответа, она шарахнула по вареной цыплячьей тушке неведомым Лефу заклинанием. Шквал огня, окативший курятину, демон погасил быстро, но завтрак оказался испорчен – цыпленок обуглился до костей. Затем Дус решила приготовить чай – огонь закоптил половину кухни, а чайник пришлось выкинуть. Девчонку это ничуть не смутило, скорее, разожгло желание спалить что-нибудь еще. От дальнейшей помощи Леф категорически отказался.
Если бы он не был демоном, умельцем создавать вещи из ничего, жильцы пустили бы его по миру: за неделю ему пришлось дважды менять обстановку в гостиной, полностью обновить кухонную мебель и повесить новый балдахин над кроватью Дус – старый она сожгла, когда решила воспользоваться заклинанием вместо свечей.
Девчонка обожала огонь. Видимо, не зря ее шевелюра имела столь яркий цвет, а веснушки напоминали россыпь искр. Такая любовь при слишком деятельном характере и отсутствии умений была чревата проблемами, а восполнить пробел в знаниях оказалось некому. Тетрания, чьи заботы о хлебе насущном, а также о крыше над головой, ушли в небытие, дрыхла без задних ног сутки напролет, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть. Леф был бы рад помочь Дус с обучением, но увы – для демона магия была обыденным делом, он ей не учился, а значит и научить никого не мог. Он несколько раз увещевал Тетранию, чтобы та занялась ученицей, но магичка и ухом не вела. Если спала, то поворачивалась на другой бок, бурча под нос что-то неразборчивое; если обедала – важно кивала, соглашаясь, а потом снова укладывалась спать. А Дус, мрачная и решительная, снова шла к Лефу.
Когда Леф подал Тетрании идею завести ученика, он и подумать не мог, что та отнесется к сказанному настолько безответственно. Достигнув желаемого – остаться в гильдии – она плюнула на всё и окончательно обленилась.
Леф злился на мягкотелого себя, на безответственную подругу, на приставучую неумеху-девчонку и, чтобы не сойти с ума от происходящего в доме безобразия, убегал на службу. Никогда прежде он не исполнял свои обязанности с таким рвением. О том, как дела у подопечных, Луневию он на всякий случай не сообщал.
Да и некогда было, работы оказалось невпроворот: нечисть, доселе сидевшая тихо, внезапно активизировалась. Старейшина не успевал раздавать задания подчиненным, многое выполнял сам. Пока хватало сил, Тетранию не привлекали. Леф прикрывал магов, метался туда-сюда, выполняя поручения Луневия, а вечером, приходя домой, заставал неизменную картину: Дус,
