офисные кресла.
Открылась дверь, и в кабинет зашла рыжеволосая девушка, одетая в светло-синие джинсы, легкие туфли на каблучке и желтую блузку с таким вырезом, что я про себя глубоко вздохнул. Именно она интересовалась в микроавтобусе моим Котярой.
Девушка поставила на столик красивый деревянный разнос, на котором стояли чайник, заварник, тарелочки с печеньем и конфетами, сверкнула на меня зелёными глазами и вышла. Шла она так и смотрелась сзади так, что я поспешно отвел глаза.
– Угощайтесь, – улыбнулась Мария Николаевна, – не стесняйтесь и задавайте вопросы.
Я поблагодарил, налил себе чаю, отхлебнул горячего напитка, наверное, это был не чай, а что-то заваренное на травах, очень вкусно, мне понравилось.
– Скажите пожалуйста, – начал я, – рядом никого нет, я говорю шёпотом, но меня…
– Слышат, – закончила за меня Мария Николаевна. Я кивнул.
– Видите ли, Александр Андреевич, у некоторых наших сотрудников в прямом смысле слова звериный слух, который, как вы знаете, многократно превосходит человеческий. Попробую объяснить. Вы ведь слышали – в сказках, в каких-то мистических историях, былинах – о том, что в древней Руси люди могли превращаться в животных, птиц и даже рыб. Одно из упоминаний об этом есть даже в таком величайшем памятнике, как «Слово о полку Игореве». И она процитировала:
Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путивля долетая,
Голос Ярославны молодой:
«Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу…»
– Конечно, с детства это слышал.
«Оба-на. Действительно слышал и помню. Память, что ли, возвращается?» – удивился я.
– То есть вы хотите сказать, что мужчина, который мне вчера открыл дверь и встретил в фойе…
– Волк, оборотень, – опять закончила она за меня мысль.
– А Николай Николаевич…
– Тоже оборотень, – опять продолжила она, – но уже медведь…
– Тогда Семен Семёныч тоже очень похож на оборотня-медведя, – заключил я.
«Интересно, и почему этот бред меня не удивляет?» – вздохнул я про себя.
– Верно, на медведя, но он не оборотень, он берендей. Вкратце поясню: берендей – это колдун-оборотень, оборачивающийся бурым медведем. В отличие от оборотня, ему не надо для обращения пересекать какую-то условную границу между людской сущностью и звериной. «Оборотиться», «обвернуться», или в буквальном смысле перекувыркнуться через что-то. Например, через пенёк, какую-нибудь ветку, верёвку или двенадцать ножей, воткнутых в землю, что, в общем-то, применительно к ножам, не очень-то и удобно. Берендей же просто становится медведем по своему
