в Москве и Беслане о возможности какого-либо мирного урегулирования в Чечне, подразумевающего переговоры с представителями боевиков, не было бы и речи. Компромисс – через уступки и публичное унижение России – или трагедия с заложниками – и то и другое привело бы разве что к резкому росту античеченских настроений, к дальнейшей эскалации, к новой санкции со стороны общественного мнения на исключительно силовой вариант решения «чеченской проблемы», в конце концов – к усилению силового давления на чеченских террористов (что, в конечном счете, произошло).
Нет, с очевидностью – в обоих случаях – Путину устраивались обычные бандитские «вилы», и при любом исходе кризиса должна была быть подорвана основа того мандата, который в конце 1999 года выдало президенту российское общество.
Вот почему мы говорим о «кремлевском», а не чеченском следе – потому что цели, задачи и последствия террористических атак вполне ясны, но расположены исключительно в «кремлевском поле» и нацелены исключительно на внутрироссийскую проблематику. А это может быть в единственном случае – если авторами «проекта» являются субъекты российской, центральной, кремлевского уровня политики.
Вот мы и дошли до общеполитического контекста, в котором развивается драма. А контекст этот состоит из самых разных вещей. В частности, из известного пророчества о том, что президенту Путину не пережить и половины его первого президентского срока.[3] А также из новостной ленты, с которой начался день 23 октября 2002 года, закончившийся норд-остовским кошмаром[4] (вот тут, в отличие от боевых действий в Чечне, действительно было что-то, что нужно пресечь и остановить немедленно – а то поздно будет! – как чеченским боевикам в 1995 году).
Впрочем, ограничивать контекст «Норд-Оста» и Беслана темой исключительно Березовского не стоит (хотя очень уж разит – в бесланском случае, с изготовленными заранее для переговоров Масхадовым в Чечне и Закаевым в Лондоне, – особенно). Вопрос в другом – единственный результат, который могли и должны были обеспечить любые варианты развития событий после Беслана и «Норд-Оста», – это политический переворот, это сокрушительный удар и по нынешней конфигурации власти, и по всей системе власти в целом, это атака, направленная на решение глобальных задач, задач, среди которых смена государственного руководства страны – далеко не единственная и даже не главная.
ИХ ПРАВДА – В СИЛЕ
После Беслана и «Норд-Оста» отступать стало не то чтобы некуда – а даже и незачем. Москва (и Россия) не позади, она – непосредственно под ударом.
Кстати, сразу же после «Норд-Оста» некоторые «комментаторы», включая бывшего министра культуры и госбезопасности «Чеченской Республики Ичкерия» Ахмеда Закаева (против которого политкорректная и демократичная судебная система Великобритании не имеет ни малейшего заслуживающего доверия судебного материала), принялись
«Пророчество» принадлежит Борису Березовскому, который именно тогда стал «лондонским невозвращенцем».
Утром 23 октября 2002 г. появились сообщения о выдвижении очередных обвинений против Березовского и о возможном аресте принадлежащего ему в России имущества.
