еще моя бабушка. Мама позволила Винсу у нас жить. Говорила, что он всегда был особенным котом, любил только хозяина, а других не привечал.
Постепенно Винс к нам привык, мы к нему. Он даже стал позволять себя гладить. В доме была печка, когда на улице становилось прохладно, мама ее чуть топила. Один раз она перекрыла задвижкой дымоход слишком рано, когда не прогорели в печке угли. Мы спали, нас спас Винс. Он громко мяукал, а когда понял, что не разбудить, принялся царапать маму, и она проснулась, сразу поняла, что мы чуть не задохнулись угарным газом. Мама настежь открыла входную дверь, окна. Мы спаслись благодаря Винсу. Когда дачный сезон закончился, Винс поехал с нами. Через год он снова вернулся на дачу. Один раз утром он ушел и больше не вернулся, как мы его ни искали. Мама сказала, что коты уходят навсегда, чтобы их хозяин не волновался. Правда это или нет, не знаю, но Винса я больше не видел. Поэтому мои котики рыжие. Может, когда – то они будут другого цвета, посмотрим, – неопределенно сказал Матиас.
На мой день рождения он подарил большой лист, ватманом называется, на котором два котика – один мордочкой похожий на меня, другой на Матиаса – гуляли по улице. От восторга я сказал, что котики волшебные.
Матиаса обрадовало, что подарок мне понравился.
– Мама говорит, они текучие, как вода, пластичные, как каучук, бесшумные, как ниндзя, и при этом топают ночами как лошади.
Я рассмеялся, даже Жабыч хмыкнул.
– Еще они умеют ходить по самым непроходимым узким карнизам, но падают во сне с дивана. И они верные. Еще мама говорит, что, если дома котик, человек будет вдвойне счастливым.
Мне стало грустно.
– Мне не разрешают держать котика в доме, – пожаловался я Матиасу. – У меня аллергия на их шерсть.
– На кошек может, – хмуро заметил Матиас, – но на котиков не может быть аллергии. – Его глаза зажглись.
– Матиас, ты рисуешь котиков, потому что Винс вас спас? – поинтересовался я.
– Нет, – мой друг покачал отрицательно головой. – Я рисую, чтобы утешить маму. Это котики Бастиана.
Сколько тайн у Матиаса, как я мало его знаю.
– Кто такой Бастиан?
– Мой младший брат – близнец. Он умер, когда нам было два года.
Мое сердце сжалось, даже Жабыч заскулил: «Бедный мальчик».
– Мама его очень любила, нет, она и меня любила, – поправил себя Матиас, – но Бастиан – младший. Мама Бастиана ласково называла котиком или солнышком. У него были золотистые волосы, не как у меня черные. Когда Бастиан умер, мама плакала каждый день, часами смотрела на фото братика. И я нарисовал тогда своего первого котика.
– Кто это? – спросила она.
– Бастиан, – ответил я.
Мама расплакалась и сказала:
– Наш Бастиан и правда такой, как твой солнечный котик, и рыжий, как Винс.
Мама повесила котика на холодильник. С тех пор я рисую не рыжих,
