появились еще более необычные деревья. Их стволы напоминали вытесанные из камня статуи людей высотой метра в три, а на крупных, будто грубо отесанных, безглазых головах лохматились длинные и тонкие белесые побеги. Деревья походили на сердитых стражей, слепо и недобро взирающих на путников.
– Я боюсь, – дрожащим голоском сказала Саша и еще крепче прижалась к Мишке.
– Обычные деревья, – хотел подбодрить девочку Мишка, но в его голосе тоже чувствовалась неуверенность. – Пойдем быстрее.
Постоянно оглядываясь на безмолвных «стражей» дороги, ребята ускорили шаг, и за очередным поворотом внезапно вышли на берег большого, идеально круглого водоема. Вода в нем была почему-то желтого цвета, а поверхность его кое-где покрывала красная ряска, крупная, в виде сердечек. У самого берега в воде сидела чумазая девочка лет одиннадцати. Темные всклокоченные волосы неопределенного цвета сосульками топорщились у нее на голове, лицо и шею покрывали грязновато-желтые пятна. Она брезгливо оглядывала себя и что-то неразборчиво бурчала под нос. Рядом с девочкой на берегу лежало старое платье, сильно заношенное, без рукавов и с рваной бахромой внизу. Мирная картина маленькой купальщицы в желтом озере после страшного леса так поразила ребят, что они, позабыв о деревьях, замерли как вкопанные и уставились на девочку во все глаза. Под Мишкиной ногой хрустнул камешек. Девочка резко обернулась и смерила ребят подозрительным взглядом, затем подхватила платье, поспешно накинула на плечи и встала. С мокрого подола ручьями потекла вода.
– А я уже вас заждалась. – Девочка, тяжело рассекая воду ногами, быстро вышла на берег и тщательно отжала подол, а после принялась за волосы. – Решила искупаться, пока есть озеро. Вернее, было. Только что здесь был прекрасный водопад с чистой водой, и мне захотелось поплавать, а теперь его нет. А озеро стало желтым.
– Что значит «пока есть»? – спросил Мишка, разглядывая девочку – симпатичная, но все портят слишком густые брови и тонкие, будто недовольно поджатые губы. И к тому же грязнуля. Впрочем, может быть, она замаралась в желтой воде, больше похожей на разбавленную акварельную краску?
– Ну да. Его скоро не будет, – сказала девочка и тряхнула гривой волос. Во все стороны полетели брызги, а волосы на макушке встали дыбом.
– Как холма? – догадался Мишка.
– Вот именно. Здесь все постоянно меняется.
– Почему? – спросил Мишка.
– Почему… Не знаю, почему. Так кто-то захотел. Кстати, меня зовут Чумазуля.
– Мы заметили, – хмыкнул Мишка и упер руки в бока.
– Но-но! – сердито погрозила чумазым пальцем Чумазуля и направилась к деревьям. – Я не грязная, я чумазая. Понятно?
– Понятно, – сказала Саша. – А ты здесь живешь?
– Конечно, где же еще мне жить? Тут недалеко моя пещера.
– А пещера, значит, не исчезает? – спросил Мишка, идя за Чумазулей.
– Нет, пещера никогда не исчезает. Потому что она моя, личная.
Озеро
