Прощайте, сударыня! – отвечал фонограф.
Г-жа Лакомб, которую было не так-то легко сбить с позиции, вернулась в Лаутербруннен очень взволнованная и не сочла нужным хвастаться своими похождениями.
Боже мой! С меня уже успели снять портрет!
Несколько времени спустя Эстелле пришлось держать государственный экзамен на чин инженера. Она нисколько не боялась теперь этого поверочного испытания, так как прекрасно к нему подготовилась. Благодаря советам Жоржа Лорриса, а также полученным от него фонограммам лекций и заметкам, она превосходно усвоила себе решительно все, о чем можно было спросить ее на экзамене. Нимало не тревожась, Эстелла приехала в Цюрих и явилась вместе с прочими кандидатами и кандидатками в университет. Ободренная отличными отметками на письменном экзамене, она предстала на словесное испытание без особенно усиленного сердцебиения.
При первых, однако, вопросах, обращенных к ней с высоты величественных белых галстуков её судей, Эстелла как-то разом утратила непривычное, искусственное свое самообладание. Она то краснела, то бледнела, взглянула сперва вверх, а потом потупила глазки и совсем смешалась, но сделав над собой энергическое усилие всё-таки начала отвечать. Оказалось, однако, что все, выученное ею так добросовестно, перепуталось у ней теперь вдруг в голове. Из её знаний образовался какой-то беспорядочный хаос, так что она на все вопросы отвечала совершенно невпопад. В результате получилась полнейшая катастрофа. Плоды всех трудов Эстеллы пропали даром. На устном государственном экзамене она получила сплошь и рядом нули, и экзаменационная комиссия единодушно прокатила ее на вороных.
Бедная девушка пришла в величайшее отчаяние и так растерялась, что совершенно забыла о предварительном своем соглашении с мамашей. Г-жа Лакомб, заранее уверенная в успехе дочери, решила заехать за ней в Цюрих.
Эстелла на устном экзамене.
Вместо этого Эстелла наняла первый попавшийся ей воздушный кабриолет и, вернувшись к себе в Лаутербруннен, поручила фонографу в гостиной сообщить родителям о неудаче, а сама заперлась у себя в комнате, чтоб выплакать там горе.
Она грустила и плакала уже около получаса, когда вдруг раздался призывный звонок телефоноскопа. Эстелла poбко и неохотно установили сообщение между своим аппаратом и главной станцией.
– Кто бы это мог быть? – спрашивала она себя, утирая раскрасневшиеся глазки. – Если кто-нибудь из знакомых осведомляется о результатах моего экзамена, я объясню, что не принимаю и предложу обратиться за более обстоятельными сведениями к мамаше.
– Это я, Жорж Лоррис! – сказал телефоноскоп.
Девушка нажала кнопку, и на теле-пластинке появился Жорж Лоррис.
– С чем вас можно поздравить, сударыня? Но что я вижу! Это слезы! Вы плачете!.. Значит ваш экзамен…
– He удался! – воскликнула она, пытаясь улыбнуться. – Я опять срезалась…
