прибыли в настроении угнетенном. Не помогла вкусная прохлада вечера, приятные, богатые зеленью пейзажи. Заказали добротный ужин в гостиничном ресторане. Посадили их за стол с тремя мужчинами, двое из которых являли кавказскую национальность. Неугомонный Петя быстро разговорился, кончилось тем, что ушел к мужикам играть в карты, Андрей в номере угрюмо уткнулся в книжку. Заполночь друг разбудил. Кипешной, воспаленный.
– Вот ты, дура, дохаешь, а я пашу, как мама Клара.
– Одурел, что ли? – зло напялил на голову одеяло Андрей.
– Который русский – то, что мы ищем.
Андрей высунул ухо. Петя вдохновенно шуршал:
– Промеж картами кое-какие разговоры пошли про бензин. Прикидываюсь Ваней, дескать, по делам междумолочной отрасли… Короче, раскладка такая. Мужики из Азербайджана. Бензин промышляют. Третий – местный, деловой. Его и укатывают.
Андрей откинул одеяло:
– Азербайджанцы, за бензином? У них своего, как грязи.
– Я – то же самое… Ва, говорит, наш нэфт на триста лет назад расписан.
Андрей поскреб затылок.
– И что?
– А ничего. Завтра абориген сюда днем придет. Согласовать что-то собираются… Ты идешь к балбесу, смотришь, что там выходит, я пасу этого. Когда уходить будет, я его попотрошу.
– А по сусалам не получим:
– Так мы ж по маслу… Упускать шанс нельзя. Наконец, у меня пушка с собой, отмахнемся.
Андрей посопел, натянул на себя одеяло.
И действительно, уцепил Петя того деятеля. «Балбес» оказался нудным и, должно быть, десятым посредником. Местный вывел на приличную фирму, и в дальнейшем с этой стороны все оказалось до смешного просто.
Стремительно бросились в Хромтау. Добирались сволочно. Прилетели в Актюбинск вечером, последний автобус в Хромтау уже ушел. Город обрушился на бедолаг страшенным холодом и отсутствием ничтожной расположенности. Угодили в транзитную гостиницу, предложили им многоместный номер. Комната была забита молодыми ребятами, спортсменами, кажется. Те невообразимо галдели, об отдыхе не могло быть и речи. Андрей угрюмо проследовал к администратору и еще более угрюмо потребовал приличных условий. Служивая мадам неприязненно посмотрела и отвела два соседних отдельных номера.
Комната дохнула холодом, странно превышающим даже окружающие кондиции. Поковырялся в сумке, в поисках дополнительного тряпья, печально посетовал на нерасчетливость и, в чем был забрался под одеяло, уныло предвкушая телесное негодование. Однако дальнейшие события одарили душевным праздником.
Суть заключалась в том, что Петя имел известную привычку разговаривать сам с собой вслух. Номера, по-видимому, имели какое-то сообщение, поскольку слышимость была великолепная, Андрей, устроившись и угомонив скрипы постели, с удовольствием начал вслушиваться в хлипкое и сосредоточенное
