спросила она.
Я проглотил комок в горле. С одной стороны, так и подмывало рассказать ей о подозрениях насчет Роберта и таинственном разговоре леди Дадли и герцогини Саффолк. С другой стороны, это всего лишь догадки. В итоге неведомая сила заставила меня промолчать. Что бы ни замышляли Дадли на мой счет, это ее не касалось – по крайней мере, пока.
– Ваше высочество, – наконец вымолвил я, – я не знаю, заслуживает ли доверия Роберт Дадли. Но если вы прикажете, я смогу это выяснить.
Она вдруг непринужденно рассмеялась, и так же внезапно ее смех смолк.
– Охотно верю, ты сделаешь то, о чем говоришь. К худу или к добру, их испорченность пока не коснулась тебя. – Она улыбнулась с неожиданной грустью. – Так что же ты хотел от меня, мой доблестный оруженосец? Я вижу по тебе: ты страстно чего-то желаешь. А я, поверь, понимаю толк в страстных желаниях.
Я вдруг осознал, что ответ на этот вопрос был мне известен всегда. Просто я не ведал, представится ли случай произнести его вслух:
– Я хотел бы помогать вашему высочеству, к чему бы это ни привело.
Сцепив руки, она смотрела вниз, на запятнанный вином подол платья.
– Не ожидала обрести друга нынче ночью. – Она подняла взгляд. – Я высоко ценю твое предложение, но принять его не могу. Это создаст тебе много трудностей при твоем положении, которое и так кажется мне не слишком устойчивым. Но от сопровождения до причала я бы не отказалась. Мои дамы, должно быть, заждались.
Я низко поклонился, внезапно почувствовав себя опустошенным. Она протянула руку и коснулась моего рукава.
– Только сопровождение, – мягко добавила она, – для моей безопасности. Я пойду впереди.
Не произнеся больше ни слова, она проследовала через внутренний двор в лабиринт пустынных, увешанных шпалерами галерей, мимо оконных переплетов, скрытых бархатными портьерами, мимо бойниц, сквозь которые виднелись залитые лунным светом дворики и сады. Я шел за ней и размышлял: что она должна чувствовать в этом дворце, построенном ее отцом для ее матери как памятник той страсти, что поглотила Англию и иссякла на эшафоте. Однако лицо Елизаветы оставалось невозмутимым, как будто она не чувствовала ничего.
Мы вышли туда, откуда начинался наш путь, – в туманный сад у причала. Там стояли на страже обе обеспокоенные дамы. Мистрис Эшли бросилась навстречу Елизавете, сжимая в руках ее плащ, но принцесса остановила ее повелительным жестом. Другая ее спутница, мистрис Стаффорд, осталась на месте, закрыв лицо капюшоном из рыжеватого бархата.
Меня не покидала тревога за Елизавету. Она обернулась ко мне:
– Настало время позаботиться о безопасности тому, у кого достанет на это мудрости. Дадли вызвали бурю, которая сметет наше королевство. И если есть на свете хоть малая доля справедливости, они за это заплатят. Отныне я не хочу быть связана с ними, ибо люди лишались жизни за куда меньшие прегрешения. – Она отступила. – Прощай же, оруженосец. Не думаю, что мы встретимся вновь.
Она
