Только очень мало и незаметно. В час по чайной ложке. Тем не менее, она покрыла белым пухом всю равнину. И пролежит она до тех пор, пока её не сдует ветер. Такой же редкий и ленивый.
– Всё правильно. Только это не замёрзшая вода, а замёрзший метан. Не забывай, что за бортом минус сто семьдесят.
Ветров, с сожалением, произнёс:
– А кажется, что невинный снежок. Сюрреализм какой-то.
Я согласился:
– Точно сюрреализм. Для полного счастья, здесь не хватает испанского художника Сальвадора Дали. Вот бы кто, от души, получил пищу для своего творчества. Её хватило бы до конца его дней!
Мой соратник сделал неутешительный вывод:
– Сдаётся мне, что здесь, кроме адского холода и сюрреалистических пейзажей, ничего другого нет. Сжиженный газ не в счёт. Запаришься везти.
Я уныло согласился со своим коллегой:
– Пожалуй…
– Зря сели?
– Похоже на то.
Мой коллега, сделав несколько шагов вперёд по белому, пушистому покрывалу, приблизился к обрыву. Остановившись у самого края, он стал завороженно смотреть на речку жидкого метано-этана. Видно, ему до сих пор не верилось, что такое явление может существовать в природе.
Я немного потоптался на месте, а потом, то ли от досады, то ли от скуки, не знаю, пнул носком герметичного ботинка белую, невесомую порошу. Освободившееся, от белых искорок, место показалось очень странным. У меня под ногами, оказывается, был не камень и не лёд, а нечто такое, что поразило меня своим цветом. Оно было белого цвета, и внешне напоминало алюминий. Однако не было таким тусклым, как он. Я наклонился и посмотрел на подозрительный пятачок сбоку. Пятачок весело заискрился. От алюминия такого блеска никогда не дождёшься, с какой стороны на него не гляди. Мне это явление показалось любопытным.
Я вынул из гнезда на поясе портативный, навороченный прибор, и приставил его контактный «пятачок» к поверхности подозрительного пятна. Прибор был очень умным. Он мог определить химический состав вещества, даже, при элементарном, механическом контакте. На его мониторе высветилась информация. При виде её, меня мгновенно бросило в жар. И это не смотря на то, что на дворе было минус сто восемьдесят.
Прибор показал, что я, оказывается, грубо попираю своими стопами природное вкрапление редчайшего химического элемента. И этот элемент – чистый родий, с незначительной примесью рутения, палладия и платины! Уникальный, благородный металл стратегического значения, которого на Земле кот наплакал. Один грамм его стоит целое состояние! А здесь его столько, что никому и не снилось.
Я лихорадочно стал разгребать пушистую порошу. Белое пятно всё увеличивалось, но границ его не было видно. Меня, до самой макушки, захлестнуло крылатое чувство радости от этого невероятного открытия!
Не помня себя от избытка эмоций, я вскинул вверх голову и прорычал что-то нечленораздельное.
Ветров обернулся в мою сторону. Увидев мои, гуляющие на лбу, глаза, он удивлённо спросил:
– Кручин,
