меня посетила другая мысль:
– Может быть я не прав? Эта влюбленная пара с маленькой дочуркой, стоявшей рядом с молодым отцом и юной матерью, выстояла и победила все бури сомнений, уколы ревности, враждебность, гнев, обиду, зависть, недоверие, подозрение, ожидание предательства, боль, и никакая внешняя людская зависть уже не сможет сломать любовь, которая сложилась. Да-да-да, так оно и есть, любовь окончательно сложилась. Радуйтесь, радуйтесь и любите друг друга, а ваша дочурка, притаившаяся близёшенько, тоже радуется и смотрит на мир счастливыми глазами. В её маленьком сердце, глядя на Вас, зародилось самое светлое, яркое, позитивное чувство в жизни – любовь! Всего Вам самого хорошего в жизни и не поддавайтесь никаким демонам-вампирам в человеческом обличье! – Пожелал я мысленно счастливой паре, укоризненно посмотрел на Ламию, и вышел из вагона на перрон пересадочной станции.
Пуймурсэл9
рассказ
Пробираясь сквозь зеленые заросли бесконечных кустарников и дикорастущих соцветий я вышел на берег огромного озера, вдоль которого, в ложбинке между двух сопок, зеленеющих на фоне ярко-голубого неба, вольно раскинулось село Ачан. Утопая в изумрудной зелени, деревянные щитовые домики всем своим основанием крепко-накрепко вросли в родную нанайскую землю. И только крыши с металлическими дымовыми трубами, в тандеме с деревянным распятием электрических столбов, гордо возвышались над водной гладью озера.
Свою историю село Ачан ведет с того момента, когда древний нанайский род Ходжер основал свое родовое стойбище на берегу озера Болонь, а позже, русские мореходы и землепроходцы построили рядом со стойбищем небольшую крепость и назвали острогом. С того времени прошло более трёхсот шестидесяти лет. Нанайский народ до сих пор живёт в гармонии с природой и благодаря природе, поэтому, День рыбака в селе – это основной праздник селян. В этот воскресный июльский день, когда рыбаки и рыбацкие бригады съехались на берег озера Болонь, для получения удовольствия от активной рыбалки, я и приехал в село Ачан. Целью поездки была попытка отыскать следы моего брата Фима, уехавшего на заработки в это далёкое нанайское село, в местную бригаду родовой общины на заготовку рыбы и икры.
«Интересное село, Ачан», – почему-то думалось мне, – «наверное, это место притяжения многочисленных этнографов, лингвистов, собирателей фольклора, и не только желающих рыбачить, а того и хуже – браконьерствовать. Действительно, здесь удивительным образом сохранился язык, старые нанайские песни и ритуальные танцы, обряды и, всё это стало возможным из-за отдаленности села от цивилизации, от крупных городов, от вмешательства в жизни селян официальных властей. Здесь, как бы произошла консервация этнического мировоззрения нанайцев. Да и к тому же, им помогают в сохранении своей идентичности особо сакральные места, окружавшие это национальное село – священная гора Одзял, оберегающая от злых духов, мыс Нергуль – оберег, река
Ритуально-религиозное название речных драконов (нанайск.)
