схватка двух водных драконов – светлого «пуймура» и тёмного. Схватка была не шуточная и символизировала борьбу добрых и злых духов, где верх, по межнациональной традиции одержали силы добра.
– Здравствуйте, уважаемая! – Обратился я к пожилой рыбачке, стоящей на берегу у самой воды, – а как мне найти здесь одного человека, Ефимом зовут или просто – Фим? Я брат его, Сева, ищу уже много лет – пропал, неслуху от него, не весточки.
– Не знаю дорогой, не здесь ты ищешь, нет у нас тут такого человека. Ефим, говоришь? Нет, не слышала. Не в рыбацких бригадах, не среди приезжих, нет такого человека, видимо какой-то Злой дух решил подшутить над тобой. Что я могу тебе сказать, чем помочь? Разве что… А подойди-ка ты к Священной Горе Одзял и попроси Добрых духов, только хорошо попроси, чтобы они помогли тебе найти твоего брата, или вот ещё, здесь, в наших краях недалеко от села, в километрах десяти, вон за той сопкой… Видишь? Живёт Шаман, давно живёт. Сходи милый человек к нему, он посмотрит на звезды и что-нибудь тебе расскажет о твоём брате. Он очень сильный Шаман, раньше многие к нему ходили, но сейчас не ходят, бояться.
– А почему бояться? – Спросил я пожилую рыбачку.
– Он другой человек, не из наших мест, – ответила она, – не из нашей родовой общины. Да и предсказания его всегда сбываются, и не всегда самые хорошие, вот и боятся люди, – женщина замолчала, задумалась и перевела свой взгляд с меня на зеркальную гладь озера.
Почесав затылок, я медленно побрел вдоль озера, по берегу, туда, где почти у самой воды росли одинокие деревца: березы, да осины – этакое редколесье, вокруг которых небольшими группами, заняв круговую оборону, окопался крыловидно-широколистный папоротник. Когда-то дикие места, сегодня были уже освоены цивилизацией и, поэтому, то там, то здесь, возникали небольшие по площади, вытоптанные ногами и укатанные машинами плазы с грудой старой золы, с хлыстами осин, поперёк которых колотые плахи были сбиты между собой в импровизированный стол. Рядом, вкруговую, попадались небольшие пни, на которые можно было присесть и отдохнуть. Оглянувшись, я кинул прощальный взгляд на нанайскую деревню; во дворах сушили только что пойманную рыбу, разведя под ней дымокур – спасение от насекомых. Широкие пластины рыб сушились на ветках деревьев – это для собак, для себя же, нанайцы делали юколу – резанную тонкими пластами, которую сушили тут же. Тонкая, она быстрее высыхала, а значит, не портилась и могла храниться год, два. Мой взгляд зацепился за частокол неказистых нанайских дворов, где стояли ритуальные столбы, которым поклонялись язычники и просили прощения и бла; га, культовые изображение духов-помощников шамана бучу и маси, с помощью которых оживлял Шаман душу, лечил болезни, просил удачу в охоте и рыбалке. Шаманы были неотъемлемой частью жизни коренных народов – доктор лечит болезни, а Шаман лечит душу,
