предчувствие – произойдёт какая-нибудь гадость, там, долго будет, – Виктор замолчал, как бы подбирая слова, но не мог никак мне сказать «что долго будет…», скорее всего, он хотел сказать, «что будет больно».
– Я тебя понял. Я тебя прекрасно понял, – попытался пошутить я, – будет больно за бесцельно прожитые годы? Хорошо, всё! Я не «встреваю» в эту компанию и в эти разборки. Пойдём за столик, посидим еще, на виду у всех, так будет лучше. Я думаю, что на видном месте к нам приставать не будут, и ты мне расскажешь, что с тобой такое случилось? Я же вижу, что у тебя душа не на месте: маешься ты и алкоголь не помогает, только вредит, и причём сильно вредит. Не пробовал бросить?
– Все, парни, расходимся, давайте не будем друг другу портить вечер, – Витяй сунул руку в карман брюк, где у него, якобы, лежало что-то, – не хочется сегодня стрелять в людей!
– А, что, реально будешь стрелять? – Остановившись, спросил лысый тип в черном пиджаке.
– А то! – Воскликнул Виктор, и медленно начал вытаскивать что-то, типа пистолета из кармана.
– Как в тире, – добавил я и тоже сунул руку в карман, – лучше разойтись по-хорошему, пока ещё все живы!
Лысый тип в черном пиджаке зло посмотрел на меня и Виктора, сплюнул, и развернувшись на сто восемьдесят градусов сказал своим корешам:
– Ладно, пошли отсюда, не хватало нам срок мотать из-за этих «башкиров»4, – и все трое дружно направились к свободному столику в дальний угол кафе-ресторана.
Я осмотрелся, хотел увидеть дам, за которых только что вступились, но они внезапно куда-то испарились. Осталось только развести руками и присесть напротив Витяя за нашим столиком. Усевшись поудобней, мы долго и пристально уставились друг на друга.
– А, тебе-то, про какое кино рассказывать? – Виктор как-бы нехотя начал жевать губы, издавая звуки. – Все эти россказни реально тебя интересуют? Ты, вижу, человек успешный и хорошо устроился на этом свете. Может быть не совсем комфортно, я имею в виду душевность. Смотрю, тянешь нормально. Работа есть, деньги есть. Только грусть чувствуется – один ты, и одиночество съедает… Поэтому меня потащил с собой в этот бар? Страшно одному оставаться на ночь под вечер? Я по себе знаю, сидишь на этой проклятущей кухне и не с кем поговорить, а мысли так и захватывают тебя, нехорошие, грустные мысли, как в плену – никак не вырваться…
– Может, выпьем по 50 грамм? – Добавил Витяй.
– Давай выпьем. Что зря пришли? Выпьем, да поговорим. Может, я тебе расскажу, как моя жизнь сложилась? Я, Виктор, не такой уж белый пушистый, как это кажется с первого взгляда. И был в таком состояние, что не изменив однажды свою жизнь, может быть давно уже был бы не жилец на этом свете. Знаешь, только сильное чувство, горе или невыносимая боль может выведи человека из комфортного водочно-питейного состояния, из этого замкнутого цикла: выпил-похмелился,
Башкир – милиционер (жаргон)
