большинство собеседников не только находили ее логичной, но и, исходя из имевшегося у них личного опыта, действенной.
Это было трудно назвать обманом, поскольку ничего конкретного Галина ни тогда, ни позже не говорила, лишь намекая на некие таинственные обстоятельства и фамилии, о которых потенциальная жертва могла только догадываться, но благополучно додумывала все детали самостоятельно, незаметно загоняя саму себя в грамотно расставленные словесные и финансовые сети. В сочетании с умением тонко чувствовать слабости людей, одновременно играя на их тщеславии и жадности, а если надо, вызывая у них жалость и, увы, небескорыстное желание помочь, Галина виртуозно пользовалась этими приемами в постоянной борьбе за благополучие своего детища.
Конечно, любая женщина впитывает этот талант с молоком матери, но далеко не каждая умеет применять его по назначению. Многие бесцельно, как казалось Галине, тратят бесценный природный дар на житейское женское обаяние, призванное быть оружием на полях матримониальных сражений. Сама она чуралась этих баталий и, получив традиции своей семьи и народа мужа почти сразу после школьной скамьи, более обаять никого не стремилась. Хотя вернее будет сказать, что она никогда не занималась этими глупостями и в отношении будущего супруга, о существовании которого многие ее знакомые иногда даже не подозревали, а она замечала лишь в редких церемониальных случаях.
Зиц-председатель
Галина прекрасно понимала, что, учитывая обстоятельства последних лет, в которые попала их семья, возглавить новый банк сама она какое-то время не сможет. Но и привлекать на эту должность человека со стороны было опасно. Более того, этот человек должен быть насколько лоялен, настолько же амбициозен, даже горделив, возможно, не слишком сообразителен, а еще лучше… некомпетентен. Размышляя над этим вопросом, она все чаще думала о сыне какого-нибудь полезного человека, который уже отчаялся найти своему отпрыску непыльное, но достойное место. На ее счастье, таких детей среди знакомых ей руководителей и чиновников было довольно много, но проблема заключалась в том, что кто-то из них был слишком молод, чем мог вызвать недоверие у клиентов, а кто-то слишком активен и, к несчастью, не только образован, но и смекалист, получив в перестроечные времена неплохой практический опыт и связи. Такому персонажу не смогла бы полностью доверять уже сама Галина.
Перебирая в картотеке своих богатых деловых контактов имена различных людей, Галина внезапно вспомнила недавний разговор с одним некогда влиятельным министерским чиновником. Вопреки стойкому убеждению большинства сограждан в том, что все праведно и не очень накопленное во времена Перестройки государство изъяло благодаря мягкой, как и сам ее автор, павловской денежной реформе и последовавшей шоковой терапии начала демократической эры, Евгений Павлович Кравцов, не занимая значимых должностей в новой экономической
