языком, они нуждались в «крыше», в прямом и переносном смысле. Алику эта идея понравилась, став, по сути, первоначальной бизнес-моделью будущего банка. Знакомства сестры и ее опыт работы в сфере финансов добавляли уверенности в успехе, а пресловутые «большие деньги» помогли облечь фантазию в реальность.
Коридоры и пустынные кабинеты бывшего института постепенно наводняли люди. Здесь уже обосновались несколько бухгалтеров, сновали компьютерщики, обустраивались в укрепленной комнате с настоящим бронированным хранилищем кассиры, а их соседями по этажу стали юрист, валютный операционист и даже курьер и несколько водителей. Каждый из тех, кто был призван под знамена Галины раньше, собирал по знакомым, друзьям и родственникам основу будущего дружного коллектива, в котором не было ни одного случайного человека с улицы. Свободных кабинетов с лихвой хватило бы еще на пару десятков сотрудников. Галина расположилась в комнате рядом с президентом, и даже Алик решил, что для важных встреч и переговоров ему обязательно понадобится отдельный кабинет. Сын Галины, Давид, который в качестве перспективы дальнейшего карьерного роста безусловно рассматривал место в кабинете под номером один, временно согласился на стол в общем зале, где и продолжались их регулярные совместные компьютерные битвы со знатоком техники и большим любителем автомобилей «москвич» Алексеем. Позднее своей маленькой уединенной комнатушкой обзавелся и он.
К осени 1995 года в автоматизированную банковскую систему Внештрансбанка стали попадать первые проводки, в кассу потянулись пока еще тонкие ручейки денег, а клиенты выстраивались в небольшие очереди у одинокого окна операциониста, расположенного за неимением других вариантов в коридоре учреждения.
Несколько первых лет жизни нового банка даже непосредственные участники его становления теперь помнили с трудом. То ли за давностью лет, то ли по причине возраста, то ли, поддаваясь хитрым играм памяти, способной отметать неприятные воспоминания, ставшие впоследствии причиной стольких переживаний.
Александру Евгеньевичу эти годы запомнились почти как один день. Долгий, слегка сонный, за окнами которого почему-то то шел снег, то внезапно проглядывало жаркое солнце или вдруг начинался холодный осенний дождь.
Он все еще страшился тех моментов, когда в дверь входил очередной сотрудник с кипой каких-то бумаг, но постепенно стал привыкать и к этому, равнодушно взирая на толстые пачки документов как на неизбежное условие получения необходимых благ. Судя по увеличившемуся количеству таких визитов, банк рос, а вместе с ним росла и его ответственность. Временами очередной приступ депрессии все же выводил его из равновесия, и тогда его переживания выливались в драматичные сцены скандалов с участием Галины и Алика. Появление последнего всегда знаменовало собой окончание нового сюжета нудной, заигранной до дыр пьесы. Для Александра регулярные
