душ пять или шесть. Ватага не велика, да вреда от нее много. Недавно вот, выкрали у нас двух девок.
– Куда их продали? – с замиранием сердца спросил я.
– Какое еще продали? Попользовались ими «соловьи» да и бросили воронью. Мы их потом зарыли. С тех пор девки за ворота не ходят без охраны.
– Теперь могут снова ходить – рассмеялся Добрыня – Угомонили мы тех «соловьев». Больше им девок не портить.
– Это славно – обрадовался второй стражник – А то бабы уж хотели девок по домам запирать.
– И сотникову дочку тоже? – спросил я, боясь услышать ответ.
Ведь среди тех двух могла быть и она!
– Ты кто будешь, парень? – насупился старший.
– Это Арье, сын Борисов – ответил за меня Илья – Племянник Авраама Кормильца.
При этом он бросил на меня странный взгляд.
– Уж не знаю, с какой-такой стати племянник-то ваш сотниковой дочкой интересуется. А вот лучше ответьте-ка, не слышал ли кто из вас про человека по имени Лёв? – продолжал допытываться стражник.
Мне стоило большого труда не вздрогнуть.
– Нет – отозвался Алеша – Таких имен нам слышать не приходилось.
– А чем он вам не угодил, тот Лёв? – удивился Добрыня.
– Тем он нам не угодил, что видать сглазил он сотникову дочку. Слегла она, жар у нее, бредит она и никого не узнает. А в том бреду все повторяет: «Лёв! О, Лёв». Совсем она плоха уже, видать помрет скоро.
– А где сам сотник? – спросил Илья.
– Да там же, не отходит от дочки, верно хочет быть с ней в ее смертный час – стражник махнул рукой куда-то внутрь детинца.
Что он говорит? Это же моя Аня, моя Инга, моя Лада! Я должен был бежать, бежать туда как можно скорее! Но я не мог. Я просто не был в состоянии сдвинуться с места, потому что меня железной хваткой держал Добрыня. Со стороны, однако, это выглядело так, как будто он лишь дружески обнимает меня за плечи. С другого бока меня, как бы невзначай, подпер плечом Алеша, шепча в правое ухо:
– Не дергайся, дурак, себе же хуже сделаешь.
Зажатого таким образом с двух сторон, меня затащили в ворота, причем Муромец о чем-то весело трепался со стражниками, тщательно прикрывая нас спиной. В пустом проулке за частоколом, они прижали меня к бревнам какой-то избы.
– Лёв, значит? – зловеще спросил Муромец.
При этом Добрыня ухмылялся во весь рот, а Алеша хмуро молчал. Я рванулся раз, другой и обвис, поняв всю бесполезность этой затеи.
– Ты что, за юродивых дурачков нас держишь? – продолжал Илья – Да мы еще в Киеве все знали, хазарин ты хренов. Ну и что теперь собираешься делать?
Шок проходил и я потихонечку попробовал думать. Получалось у меня плохо, потому что думал я о ней. И все же мне удалось связать воедино пару мыслей.
– А вы
