мастер, – тихо ответила она, снова еле слышно откашлявшись, – я вернулась в школу только в середине сентября. Родителя брали меня в путешествие, так что я много всего видела.
– Надо же, – заинтересованно произнес Анхель, – где именно вы побывали?
– Много где, мастер. Это был автобусный тур по нескольким странам. Мы были и в горах, и спускались к океану. Я побывала в Ватикане, впервые в жизни…
– Ну и как тебе Ватикан? Впечатляет?
– Да, мастер, он великолепен. Столько истории, и столько всего несказанного на таком маленьком клочке территории, да еще и посреди большого города. Я очень рада, что удалось туда съездить.
– А ты, Гастон? Ты был когда-нибудь в Ватикане?
– Да, мастер, – сухо ответил молодой человек, почесав затылок, – много раз.
– Почему же ты никогда не рассказывал об этом? – спросил Анхель, изобразив удивление.
– Вы, вроде как, не спрашивали. Я много где был. Мой отец – дипломат. Мы часто путешествуем.
– Это большое упущение с моей стороны, – с сожалением проговорил Анхель, – я обязательно попрошу тебя рассказать нам о местах, в которых ты побывал. Хотя бы за этот год. Уверен, нам всем было бы очень интересно послушать.
Гастон безразлично пожал плечами.
– Едва ли, это так уж интересно. И едва ли, это будет интересно всем.
– Мы обязательно проголосуем, и, я убежден, что большинство будет «за», – ответил юноше Анхель, после чего снова обратился к замолчавшей девочке, – продолжай пожалуйста. Что было дальше, после твоего возвращения?
– Так как я вернулась поздно, то пришлось наверстывать пропущенный материал. Это было сложно, но я справилась. Как вы учили, мастер.
Гастон впервые улыбнулся и покачал головой. Этот жест не остался незамеченным, ведь он и не задумывался таковым.
– Ты хочешь что-то сказать, Гастон? – спросил Анхель, обратив на это внимание.
– Да нет, мастер, что тут сказать? Гертруде пора бы уже повзрослеть, а она все еще мыслит, как десятилетний ребенок.
Гертруда вновь потупила взгляд. Ее бледно белая кожа даже в полумраке амбара приобрела багряный оттенок.
– Стало быть, ты уже повзрослел? – поинтересовался Анхель спокойным голосом.
Гастон выпрямил спину и взглянул на собеседника все тем же безразличным взглядом, что и прежде, только на этот раз исполненным гордости.
– Не скажу, что я уже взрослый, но мне уже хватает ума, чтобы отличать взрослых от не взрослых.
Анхель улыбнулся. Его морщинистое лицо покрылось еще более глубокими морщинами.
– Да, я помню, как в свои семнадцать лет тоже считал себя взрослым, – сказал он, поворачиваясь обратно к верстаку.
– Мастер, нам остался один год в школе, – продолжил спокойным монотонным голосом Гастон, – после этого мы, скорее всего, разъедемся в разные города…
