болезни, мои друзья Таня и Женя Зинины мне прислали посылку с несколькими банками перемолотых ягод шиповника и вложенным письмом. В письме Таня советовала как можно больше смеяться, и каждое утро начинать с чтения анекдотов.
С некоторым скептицизмом я прочла парочку высланных анекдотов, а потом подписалась на рассылку юморных историй, которые всё больше смахивали на переиначенную нелепость «хочешь быть здоровым – будь им!».
Открывая каждое утро письма, мне вначале было не то, что не смешно, а даже противно. Казалось, зачем этой ерунде люди посвящают время, такое ценное для работы, для дел, для жизни.
«Так, что сегодня нам предложит рассылка? – говорила я то ли себе, то ли котам, сидящим всегда около меня, в какой бы комнате квартиры я не находилась».
Итак, вот например: «В буфете.
– Скажите, а салат сегодняшний?
– Я вам больше скажу – он ещё и завтрашний!»
Не смешно. А вот этот:
«Одесса. В церкви напротив офиса с утра без перерыва бьют в колокола.
– Сёма, ты не знаешь, чего они звонят целый день?
Сёма, меланхолично: – Видимо, дозвониться не могут…», «Решила по дому мужскую работу сделать сама, легла на диван, смотрю телевизор, тяжело, не спорю, но надо…»…
Даже губы растянуть в улыбке не получалось, всё думалось – о чём смеяться, если мелочность чужих забот такая ничтожная, если всё так не смешно в тебе. Можно, конечно, притвориться, что ничего не происходит, поднять кверху руку, как советовала мне одна из подруг, и резко опустить её, с выдохом… Но и это казалось нелепостью, обманом самой себя, придумкой, в которую не верилось. Это было похоже на детскую игру «понарошку». Я смотрела на прохожих, на продавцов в магазинах, в аптеке, на гуляющих мам с детьми, на радостных и балагурящих, на спешащих и обнимающихся – и… поймала себя на страшной мысли, что я не понимаю, как они это делают, как они радуются… Улыбающиеся, беззаботные – они просто раздвигают в сторону губы или у них происходит какой-то процесс внутри?
Однажды всё-таки открыла утреннюю рассылку и решила дочитать юмор до конца. Кое-что вызвало улыбку. В последующие дни начала постепенно втягиваться в это навязанное чтение, и вскоре поняла, что анекдоты мне стали раскрашивать чёрную полосу жизни цветными красками. Пришлось как будто заново учиться смеяться, познавать, что такое радость. Я бы сравнила её с крыльями за спиной. Это их взмахи включают, как тумблер, твою улыбку. И крылья трепещут до тех пор, пока взгляд не упрётся в то, что тебя опустит на землю. У тех, кому этого заряда хватает надолго – достаточно сил, чтобы какое-то расстояние жизни не идти, а лететь, не стоять, а парить.
Оказалось, для того, чтобы смеяться, надо просто читать глупые нелепые истории – в одиночестве, без чьих-либо присутствий, и – смеяться. Об этом я написала Юльке. И вдруг она меня ошарашила, как будто
