Юлиана услышала, как мама в ответ на тихое приветствие прокричала:
– Девушка, не лезьте вы к нам со своими признаниями. Видите, у нас сын погиб.
Галя замерла на секунду, а потом неуверенной походкой вернулась к друзьям.
После похорон Галка перестала не только плакать, но и говорить. Эта тишина была для нее еще более несвойственна, чем постоянные слезы, поэтому Юлиана заволновалась еще больше. Она ходила вокруг Королёвой и пыталась ее растормошить, вернуть в прежнее состояние. Регина сказала, что надо дать Гале время пережить горе, и Юлиана оставила подругу в покое.
Юлиана и сама была не в лучшей форме – помимо грусти из-за смерти Василия и переживаний за подругу, у нее появился страх в одиночку ходить по улице, особенно если было темно. Она перестала задерживаться на работе, сразу после окончания трудового дня бежала домой. Несколько раз, когда становилось совсем невмоготу, Юля брала отгулы, стараясь поддержать подругу и продержаться самой. Тогда они с Королёвой долго пили чай, сидя на кухне и разговаривали. Казалось, подруги стали еще ближе. Горе сплотило их.
Абрикосов перестал пить и вышел на работу.
– Я понял, что если не остановлюсь, ничем хорошим это не закончится, – признался он. Они сидели за столом на кухне. Юлиана залила чай кипятком из только что закипевшего чайника и поставила френч-пресс на середину стола. Слава достал из холодильника шоколадку и на секунду замер.
– К тому же мне нужна свежая голова, – Абрикосов с хрустом разломил шоколадку на несколько кусочков и только после этого принялся вскрывать упаковку.
– Молодчина, – похвалила его Юлиана, опуская пресс и разливая чай по кружкам, – надо держаться. У тебя такая работа, что голова действительно должна быть в порядке.
– Да, но дело не в работе, – Слава отхлебнул зеленый чай из кружки с рыбками на боку и запихнул в рот огромный кусок шоколада. – Мне надо найти Васиного убийцу.
Он сказал это так буднично, повседневно, что до Юлианы не сразу дошел смысл его слов. Она вытащила из упаковки кусочек шоколадки и разломила его пополам. Одну часть отправила в рот, а другую вернула обратно. И только потом повернулась к Абрикосову.
– Подожди, Слава. Ты говоришь странные вещи. Ты что, сыщик или, может быть, супермен? Как ты, обычный человек, сможешь это сделать? Пусть преступление полиция расследует.
– Я полиции не доверяю. У нас в депо крутится один малолеток в погонах, вынюхивает, выспрашивает, а толку ноль. Ничего они не найдут, потому что это сделал кто-то из наших. В депо посторонних не пускают, тем более к поездам. Доступ к путевым шаблонам тоже только у своих. Это не пьяные выходки хулиганов или наркоманов. И не случайное происшествие. Его били, Юлиана, понимаешь, били долго, пока он не умер.
В глазах Абрикосова появились слезы. Юлиану передернуло.
– Ты сама вспомни, Васька нам рассказывал недавно. Кто-то закрыл тормозной
