было легко. В тот час он был героем, а в «Паэлионе» любили героев на час. В конце концов его отпустили: он стал жаловаться на утомление, естественное для артиста после утренних подвигов. Задним числом до него теперь дошла значительность того факта, что за соседним столом сидел Алессан ди Тригия в компании художников и поэтов. Они смеялись над каким-то пари по поводу соболезнования в стихах, которое еще не прибыло из Кьяры. Они с Алессаном приветствовали друг друга вычурными, театральными актерскими поклонами, приведшими в восторг переполненный зал.
Вернувшись в гостиницу, Дэвин отбился от самых горячих поклонников, которые провожали его домой, и поднялся наверх один. Он нетерпеливо ждал в своей комнате час, чтобы удостовериться, что последний из них ушел. Переоделся в темно-коричневую тунику и штаны, надел шапку, чтобы спрятать волосы, и шерстяную рубаху в преддверии холодного вечера. Потом незамеченным пробрался сквозь бурлящую на улицах толпу к восточным городским воротам.
Из города Дэвин вышел вслед за несколькими пустыми повозками, товары с которых уже продали. Их гнали обратно в дистраду трезвые, осторожные крестьяне, предпочитавшие снова их загрузить и вернуться утром, а не гулять всю ночь и тратить то, что только что заработали.
Часть пути Дэвин проехал на попутной телеге, беседуя с возницей о налогах и низких ценах на овечью шерсть в этом году. В конце он спрыгнул, изобразив нетерпение молодости, и с милю пробежал по дороге на восток.
В одном месте он увидел с правой стороны храм Адаона и улыбнулся, узнав его. Как и было сказано, совсем рядом с храмом на воротах скромного деревенского дома красовалось изображение кораблика. Дом Ровиго, стоящий вдали от дороги среди кипарисов и олив, насколько Дэвин мог разглядеть, выглядел уютным и ухоженным.
Еще вчера, когда был другим человеком, он бы остановился. Но сегодня утром с ним что-то произошло в пыльных покоях дворца Сандрени. И он пошел дальше.
Через полмили он нашел то, что искал. Удостоверившись, что вокруг никого нет, Дэвин быстро свернул направо, на юг, и углубился в лес, прочь от основной дороги, ведущей к восточному побережью и городу Ардин.
В лесу было тихо и прохладно, ветки и пестрые листья заслоняли солнечный свет. Между деревьев вилась тропа, и Дэвин двинулся по ней к охотничьему домику Сандрени. С этого места он удвоил осторожность. На дороге он был просто путником в осенней сельской местности; здесь превратился в нарушителя границ частного владения, у него не было никаких причин сюда вторгаться.
Если, конечно, гордость и странные, похожие на сон события минувшего утра не могли считаться вескими причинами. Дэвин в этом сильно сомневался. В то же время еще предстояло увидеть, сам он или же некая рыжая девица будет управлять течением событий этого дня и всех последующих. Если у нее создалось впечатление, что его легко одурачить – юного беспомощного раба своих страстей, ничего не видящего и не слышащего, кроме ее столь милостиво
