лишь немного подпрыгивал из-за ветра, но в целом горел ровно. Так что Виталька поднёс свечку ближе к надгробию и стал боязливо глядеть на камень. Сразу стали видны не только буквы и цифры, но и то, что на приземистой мягкой травке ничего не лежит. Пусто там было. Поэтому мальчики подошли к другой могиле. Витька, читая, зашептал чьё-то имя. Но и здесь бус не лежало. Вот третья могилка. А сердце уж отчаянно бьётся! С каждым шагом всё страшнее и страшнее. Кажется, вот-вот выпрыгнет какой-нибудь мертвец из-под земли, руки свои к живым потянет, зубами заскрежещет…
– Ой, святой Иннокентий, спаси и сохрани. Ой, спаси и сохрани, – тихонечко лепетал вусмерть перепуганный Виталька. Но, видно, услышал его не святой, а демон или дух какой‑то злобный, ибо вокруг раздалось завывание потустороннее.
Витька испуганно всхлипнул, но оба мальчика прочь никуда не ринулись. От страха они оцепенели. Замерли. А затем старший из братьев поднял свечу повыше и, выискивая опасность, стал на пятках резко поворачиваться на месте то в одну, то в другую сторону. Даже пригрозил.
– А ну, дух, изыди! Не смей нас пугать. Не смей братца трогать!
Несмотря на храбрые слова, поджилки у Витальки тряслись. А вой стал ещё страшнее и громче. Теперь уже видно из-за саркофага что-то белое виднеется. Не иначе сам Иннокентий восстаёт и вовсю ругается, что покой его нарушен. Сейчас полностью вылезет и утащит с собой под землицу!
– Беги, Витёк, – заикаясь, вымолвил Виталька. – Беги и скажи матушке, что люблю её.
– Вместе бежим, – настойчиво потянул брата за руку мальчик.
– Нет, ты со всех ног беги и не смей оборачиваться. А я тут этого… этого задержу.
Сказал так Виталька и оттолкнул малыша от себя. Ноги на ширину плеч поставил, биться готов. А с кем биться? И сам не ведает. Вон уж белое совсем большое стало. Ростом с него и по виду очертания человеческие.
– А ну прочь, изыди! – снова пригрозил храбрый парнишка.
Федюнька с Серым переглянулись. Не ожидали они такого. Так и думали, что убегут братья. Ан нет, стоят рядом друг с другом, как истуканы каменные. Ещё и грозятся.
«Никак и правда чётки отдавать придётся?» – горько подумал Федюня и, решив, что хуже уже не будет, вовсю замахал руками да завыл пострашнее.
– Кто мой покой нарушает? Уходите, не то умрёте!
Тут барчуки вроде как отступать стали спиной назад себя. Воришка аж выдохнул с облегчением, но ненадолго. В лунном свете ему хорошо видно было как с крыши дома, где сторож обитал, тень какая-то сиганула. Через всю улицу перепрыгнула и как раз за воротами приземлилась. Человек так ловко в жизни не сумел бы! И не бегают люди так приземисто, чтобы руками земли касаться. На четырёх лапах чудище в сторону ребят устремилось. И тут уже Федюня сам от страха едва не помер. Как завопил от ужаса во весь голос, так и бросился наутёк было, но о саркофаг запнулся. Хорошо, что Серый как друг настоящий себя повёл. Крикнул барчукам: «Сзади! Сзади!», а сам под
