агентства.
– Да. Я ехала в Япония и Париж, когда мне четырнадцать.
– А сейчас тебе сколько?
– Семнадцать. Сейчас я старая. – Она смеется, но взгляд серьезный. Еще бы.
Я улыбаюсь ей.
– Ты по дому не скучаешь? – Снова она не понимает. – Э-э… ты уехала из дома. Тебе грустно без него?
– Нет, – горячо отвечает она. – Было… нет хорошо.
У нее расширяются глаза, и я пытаюсь представить, что она сейчас вспомнила. Это напоминает мне о том, какое бывает лицо у мамы, когда кто-то вспоминает при ней о Югославии, о войне. «Не забыть, – говорю я себе, – погуглить про Беларусь, когда приду домой».
В дверях показывается Ро.
– Кто следующий? Яна?
Мы возвращаемся в подвал: моя очередь сниматься. Ро негромко дает указания: «Забери волосы назад… подбородок выше… вынь, пожалуйста, колечко из носа… подбородок ниже… посмотри налево от себя… выгни спину… расслабься… как тряпичная кукла». Сделав, по-моему, несколько тысяч снимков, меня просят переодеться в бикини. В выходные я зашла в H&M с Лорел и Сабой и купила простой черный купальник. Правда, моя мизерная грудь не заполняет чашечки. В паху я все выбрила, кожа там красная, в пятнах и чешется. Очень надеюсь, что этого никто не заметит.
Фотографии сразу пересылают на стоящий в углу компьютер, из-за которого выглядывает Том.
– Отлично, Яна. Ты фотогенична, камера тебя любит.
– А вот об этом предоставьте судить мне! – игриво кричит Мэгги, врываясь в подвал и размахивая перед собой нереально гигантским фраппучино с клубникой и сливками. MOSCHINO написано у нее поперек груди.
– Привет, милашки, как дела?
Арабелла, подлетев, обнимает ее. Виктория этого не делает. Поскольку я в бикини, было бы немного странно обниматься, и я просто стою, стыдливо сложив руки на голом животе.
– Слушайте, вот это да, ай да Яна! Кадры фантастические! Какая шея! Ты прям гребаный лебедь, солнце. А скулы! – Она подходит и отбрасывает назад мои волосы. – Но вот насчет волос твоих я пока не уверена. Они тебе ни к чему. Что думаешь, Ро? Чик-чик?
Сомневаюсь, что Ро осмелится ей возражать.
– Хм, да. Можно.
– Я просто не вижу, чтобы они что-то добавляли к образу. Мне кажется, ее фишечкой должна стать андрогинность, как считаешь?
– Конечно.
Мэгги обнимает меня за плечи.
– Яна, зайка, ты мне доверяшь?
Я пожимаю плечами. Что я должна сказать? Я с ней почти не знакома.
– Ну да…
– Одевайся и пойдем со мной.
Я натягиваю джинсы и майку и тащусь за Мэгги к большому столу в основном офисе.
– Яна, малышка. Ты слышала когда-нибудь про Александру Холмс?
Порывшись в старых поляроидных снимках на столе, она выбирает один и протягивает мне. На нем девушка, отдаленно напоминающая Викторию, – с длинными прямыми волосами мышино-серого цвета.
– Кажется, нет…
– Конечно, нет. А теперь: это кто?
