Такой ход быстро нейтрализовали, и мои мучения продолжились. Но теперь я жил местью, и поход в музыкалку становился сродни набегу викингов на Британию. Я чувствовал себя берсерком, жаждущим мщения. Последствия не страшили, наоборот. В худшем случае меня бы выгнали из школы. Я вожделел худшего случая. Поэтому я стал надламывать молоточки, ударяющие по струнам. За несколько минут до начала занятий с Горгоной воровал в «мучительской» ключ от класса, невидимо проникал в него, с блеском в глазах совершал злодеяние и полный предвкушения так же анонимно возвращал ключ на место. В результате при первых аккордах молотки отламывались, и музицирование становилось невозможным. Ольга Горгоновна не терпела фальши, и мы мытарствовали с ней по школе в поисках свободного исправного инструмента. Время летело незаметно. Странно, но спонтанные поломки почему–то упорно списывались на старость инструментов, что послужило поводом для закупки новых. Виновных не искали, и это удручало. Пришлось пойти на крайние меры. Удар был нанесен в самое сердце – в деку инструмента. Небольшое шило, долото и молоток – вот оружие настоящего борца с унылыми, тухлыми гаммами. Пианино трещали по швам, Горгоновна гневалась и метала молнии, работа всей школы по классу фортепиано была саботирована. В этой неравной борьбе незаметно подкралась весна и на носу оказался экзамен–концерт, традиционно устраиваемый в школе, на который приглашались родители учеников и руководители шефских организаций. Поняв бесперспективность анонимных акций, я решил выйти из тени. Но ломать инструменты уже стало не смешно, сколько можно повторяться? Свежие идеи не посещали голову.
Перед экзаменом каждому ученику предписывалось выучить несколько произведений скучных классиков наизусть, вытянуть билет с одним из них и с блеском исполнить на радость папам-мамам во время концерта. По его результатам выставлялись оценки за год и ученик переводился в следующий класс. Естественно, я ничего не выучил. Это и был мой план. Торжественно и без музыки. Великое произведение «Пять минут тишины».
Накануне по телеку показывали последнюю серию шикарного «Место встречи изменить нельзя». Что-то перемкнуло в подсознании, и случился План «Б». Только я этого еще не знал.
В белом бадлоне, форменных синих брюках и черных лакированных ботинках я стоял на главной сцене музыкальной школы рядом с чёрным роялем. В нескольких метрах от сцены разместили стол с раскинутыми веером экзаменационными билетами. Той ночью не было сна. Я продумывал, как поведу себя, как буду идти за билетом, объявлять какой билет мне достался, все, вплоть до походки. Но получалось не как планировалось. Нервная походка, прерывистое дыхание, потные ладони. Я знал, что мой план дерьмо, но не знал, что у меня есть запасной.
Это был кусок какой-то пьесы Листа, о которой я знал только то, что Лист это мужик, которого звали Ференц и он венгр. Ватные ноги с трудом вознесли мою тушку на сцену. Готовый к позорному провалу, заикаясь, я зачитал из билета автора
