вокруг, Бонневаль оказался не единственным слушателем резких суждений о царе. Поговорку о стенах, имеющих уши, иногда стоит понимать буквально. Иначе непонятно, с какой стати мне в единомышленники стали набиваться явные мерзавцы. Некий аббат, с именем столь же невзрачным и незапоминающимся, как и его внешность, беспрестанно отиравшийся в приемных важных людей, испросил у меня аудиенцию и зашел издалека, начав толковать о благотворительности. Моего терпения хватило ненадолго.
– Святой отец! Я приехал из страны, которая многократно беднее Брабанта или Фландрии. Не вижу причин раздавать деньги, добытые для меня русскими работниками, здешним нищим. Если даже мной овладеет mania religiosa, жителям Нидерландов не стоит вставать в очередь на раздачу милостыни.
– Ваше сиятельство, можно сделать и так, чтобы ваши пожертвования достались русским, гонимым несправедливой властью…
– О-о-о! Вот это уже интересно…
Первая мысль была о староверах – хотя вообразить, чтоб они приняли иезуитское покровительство, трудновато. Теряясь в догадках, я из чистого любопытства попросил аббата устроить встречу с его подопечными.
Это оказались мазепинцы. Точнее, орликовцы – по избранному в турецких владениях новому гетману. Ходили слухи, что некоторые из них перебрались в Швецию, другие в Саксонию. Теперь вот и до Брюсселя добрались.
– И почему ж вы думаете, панове, что я стану вас кормить?
– Ясновельможный граф, вы ведь тоже за европейскую вольность, против московской кабалы…
– Ах вот оно что! Теперь понятно, зачем пан Орлик татар на Украину водил: чтоб малороссиян из оной кабалы в Европу вытащили! На аркане. Добром-то, глупые, не желают! А их там ждут, в Польше особливо… Хлопами величают, быдлом…
– Неправда, иных и офицерскими чинами жалуют…
– Только главных иуд. А говорить от имени Европы… Будь у Искариота столько наглости, как у вашего гетмана, – купил бы на свои сребреники пергамента и написал еще одно Евангелие. Ступайте вон, пока целы.
Плохой выбор, но между изменой и деспотизмом я предпочту деспотизм. Свобода ничего не стоит без чести. Лука Капрани, прибывший наконец во Фландрию, наверняка бы со мной согласился. На него жалко было смотреть.
– Ваше сиятельство, прикажите умереть за вас…
– Не надо умирать. И каяться не надо. Вернешься из Индии – прощу. Принимай «Савватия», он в Амстердаме. Матросов перетасуем: вместе решим, кто с тобой пойдет, а кто здесь останется.
– Из Индии?
– Или из Китая. Директоры будут решать: корабль у новой восточной компании в аренде. Может и купят, по рассмотрении. Так или иначе, идти за мыс Бона Эсперанца.
– Если «Святой Савватий» будет их – не поставят своего капитана?
– Мое слово имеет вес. К тому же хороших моряков не хватает катастрофически. Генеральные Штаты грозят всем голландцам,
