несмелый стук вторгся в мой мозг, вызывая раздражение с омерзением, – Каролина, открой мне. Нам нужно поговорить. Наверняка ты восприняла все слишком остро.
– Уходи! – закричала я, падая высохшим листом на постель, не в силах остановить рыдания. – Дай мне побыть одной!
В голове снова и снова всплывали кадры, как нежно Владимир гладил меня в подсобке на свадьбе, каким тяжелым было его дыхание в тот момент… Как увлеченно слизывал соль с ноги, жадно выпивал текилу… Наш секс был чувственным, страстным, безумным! Оказалось, все это лишь в моей голове. Иллюзия, никаких чувств. А я – чертова традиция.
– Я хочу быть рядом с тобой сейчас, – не унимался муж. Несдержанно зарычав, я подхватила стоящую рядом вазу и со всей силы кинула ею в дверь. Она разлетелась на сотни мелких частичек, колкие иглы долетели и до меня. Марк взорвался: – Черт, Каролина! Какого дьявола ты творишь?!
– О таком нужно было предупреждать заранее, – поднявшись на ноги, я подошла вплотную к двери и со свей силы ударила ладонью об косяк. Часть боли, скопившейся внутри, получила разрядку, но кожа безумно ныла, пальцы свело судорогой. – Я бы никогда не пошла на подобное, Марк! Слышишь? Ни-ко-гда!
– Я не говорил тебе лишь потому, – шепнул он надрывно, будто моя реакция причиняла ему дискомфорт, – что хотел найти сильную женщину. И нашел, милая. Мы переживем это. Со временем ты поймешь, зачем…
– Заткнись! – ударившись головой о дверь, я помотала ею так быстро, как только могла. Пытаясь выбросить из жизни все воспоминания о чете Орловых. – Уходи, Марк! У.Х.О.Д.И.
– Каролина, – голос Валентины рядом с Марком стал для меня неожиданностью. Замерев, я вслушалась в ее лживо участливый тон, – я тоже прошла через это. Тоже сперва мне казалось это дикостью. А потом я поняла, что чужие традиции надо чтить и нет в этом ничего дурного. Теперь мы не просто носим с тобой одну фамилию – мы едины.
Не поверив своим ушам, я нервно рассмеялась, делая шаг назад:
– Вы безумны. Совершенно и бесповоротно больны…
Валентина тяжело вздохнула, обреченно обращаясь к сыну:
– Сыночек, дай ей побыть одной. Тут поможет только время.
– Как долго она пробудет здесь?! – взорвался Марк. Таким обеспокоенно-раздраженным я слышала его впервые. Раньше я бы оценила такие переживания, приняв их за заботу, сейчас же они казались абсурдными и бесили. – Полдня, день, три?! Мне не нравится это, мама!
– Каролина пробудет здесь столько, сколько понадобится ее головке для принятия ситуации, – чеканя каждое слово, Валентина пыталась втемяшить свою идею в голову Марка, вводя меня в еще большую панику. – Мы же обеспечим ее всем необходимым: едой и водой.
«Нет! Нет! Нет!» – эхом кричал внутренний голос. «Беги! Беги! Беги!» – повторял он неустанно. Впервые я слушала его, а не мозг. Меня принялись душить эти стены, нагнетали страх и ужас. Я пятилась назад, пока не уперлась в окно. Комната на первом этаже располагалась достаточно
