говорит намного больше, чем твой губы.
– Я не… – оценив свой простой голубой купальник-шторы, я ахнула от шока и стыда – соски стояли так явно, что приподнимали ткань. Их контур четко прорисовывался, выдавая все мелкие подробности того, что должно быть скрыто от чужих глаз.
Позади оказался бортик, я втиснулась в него спиной. Капкан захлопнулся, Владимир расставил руки, не давая сделать шаг в сторону.
– Или, – мужчина выгнул голову в бок, его язык распробовал каждое слово на вкус, будто это был изысканный десерт. Мои уши сворачивались в трубочку от бархатной хрипотцы и стальных ноток, вызывая мурашки, – причина в ином, Каролина?
– В чем же? – попытавшись сделать голос серьезным, я потерпела фиаско мгновенно. Он дрогнул, сошел на нет.
Владимир обрушил руки на края бортика, хлопки разлились по помещению эхом. Теперь каждый миллиметр его стального пресса вдавливался в мой живот, но больше будоражило не это… Полное отсутствие плавок и возбуждённый член, втиснувшийся между бедер.
– Ты хочешь меня, – заявил он без капли сомнений, колебаний. Его слова не требовали ответа, он точно знал.
Кончик носа коснулся шеи, мужчина затянулся запахом моей кожи, как наркотиком. Пальцы его сомкнулись на теле до боли, голова резко закружилась.
– Бред, – с губ сорвался истерический смех, нечаянно переросший в протяжный сдавленный стон, когда шершавый язык прошелся от ушной раковины до завязок лифа. – Какая же это ерунда!
– Что же, ладно, – хмыкнув, Владимир с рыком сжал зубами край завязок за шее, потрепав. В ожидании неизвестного, я искала опоры, но стоило коснуться груди мужчины, как стало ясно – это ужасная идея. Подобные действия сводили с ума не только тяжело задышавшего мужчину, но и меня. Поэтому заведя руки за спиной, я обхватила пальцами бортик. Тем временем жаркий шепот вводил меня в летаргический сон, сводил с ума: – Значит, ты не вспоминала наш секс. Не возбуждалась. Не мастурбировала, думая обо мне.
– Я – нет, – безбожно нагло соврала, даже бровью не поведя. Не было сна, в котором Владимир не являлся… В котором чертов первых раз не заставлял вскакивать с кровати в поту и с влагой между ног. Бежать в душ и кончать, думая о самом ужасном человеке на свете. Ненавидеть его все больше и больше! Но я бы лучше самоубилась, чем призналась в правде, поэтому, надменно усмехнувшись, я прошептала прямо в губы Орлову: – А вы, судя по всему, каждую ночь? – это была та самая игра, где больше получит проигравший. Мне стоило сдаться. Стоило прекратить все это здесь и сейчас! Но… Не осознавая себя, я опустила одну руку на ствол мужчины, дрогнувший под моими пальцами, и скользнула по нему вверх-вниз, размазывая большим пальцем смазку на кончике. – Каково это, трахать жену после меня? Член встает? Кончить получается?
Физиономия Владимира вытянулась, вгоняя в панический ужас. Он уничтожал меня взглядом, ненавидел так сильно, что это казалось безумием! Я не понимала, чем заслужила такое презрение, такое всецелое раздражение. Со стиснутыми
