style="font-size:15px;"> Комната ма немного изменилась. В основном из-за дяди Маркуса. Его шлепанцы стояли на полу около кровати. В ванной я увидела его набор для бритья, зубную щетку и дезодорант, занявшие полочку вокруг раковины. Пока я была в маминой комнате, в дверь позвонили. Я услышала, как дядя Маркус с кем-то говорит. Слов я не разобрала, но похоже, он требовал, чтобы кто-то убрался. Оставил нас в покое.
Комната Энди была той же. Но только пахло в ней иначе. Воздух казался гуще или что-то в этом роде. Я иногда бывала в комнатах своих друзей-мальчишек, прежде чем стала встречаться с Беном, и в их комнатах пахло точно так же. Уже не запах маленького мальчика. Немного пахнет грязными носками, немного потом. Немного кремом после бритья. Как странно оказаться тут.
– Хочешь посмотреть снимки? – спросил Энди, садясь за компьютер.
– Конечно. – Я выдвинула стул, села рядом и обняла медведя. – У тебя есть фото Кимми?
– Угу, – кивнул Энди, кликнув мышью. Сразу высыпалось несколько снимков. – Это моя Специальная Олимпийская команда, – пояснил он.
Всего их было десять. Шесть мальчиков, четыре девочки в купальных костюмах, выстроившихся вдоль стены. По крайней мере у семерых был синдром Дауна. Двое мальчиков выглядели абсолютно нормальными. И Энди. Симпатичный, но гораздо ниже остальных.
– Это Мэтт, – Энди показал на мальчика с синдромом Дауна. – Он – брат Кимми.
И тут я вспомнила. Ма говорила мне, что Кимми была одной из пяти усыновленных ребят. Все страдали от каких-то болезней. Но самой Кимми в команде пловцов не было. Только ее брат.
– А это мы с Кимми. – Энди кликнул на другой снимок.
– Какая хорошенькая!
Кимми была на пару дюймов выше Энди. Темные волосы забраны в хвост. Трудно даже предположить, откуда она. Глаза вроде азиатские. Кожа – почти такая же темная, как у Летиши, но Кимми не выглядела афроамериканкой.
– У нее одна нога короче другой, – пояснил Энди. Словно прочитал мои мысли, чего, я знала, не было. – Родилась с покалеченной ногой. Сделали операцию, но Кимми осталась хромой.
– Влюблен? – ухмыльнулась я.
Кончики ушей Энди покраснели, и я, хихикнув, обняла его.
– Да, – признался он.
– А она любит тебя?
Попробовала бы только не любить!
– Да. Она помогает мне. Отмечает все события в календаре на случай, если я забуду.
Ма говорила, что Кимми взяла на себя роль второй матери Энди. Следит за его расписанием, делает все, чтобы он запоминал сказанное. Раньше это было моей работой.
– Не дождусь встречи с ней, Панда, – улыбнулась я.
– Не зови меня больше Пандой. Это для малышей.
На секунду я почувствовала, будто он что-то украл у меня. Но я поняла. Панда – детское прозвище.
– О’кей, Эндрю, – кивнула я. Он рассмеялся.
Неожиданно внизу что-то разбилось, раздался ужасный шум,
