как ты им довольна
– И что же ты заметила?
– Я заметила, как ты перед ним расстилалась.
– Расстилалась?
– «Саш, а ты выспался. Саш, а как тебе звук, Саш, а может чаю. Саш, а может то. Саш, а может сё. Ой, Ир, не мешай Саше!»
– Ира. Это нормально – заботиться об артисте. Чтобы ему было нормально. Я разделяю личное и профессиональное, Ир. Мне концерт важен. А не как ты с ним…
– А как я с ним?
– Так
– Как?
– Что ты к нему пристала?
– Где я пристала-то?
– Надрыв, Иисус! Человек с дороги, а ты – Иисус…
– Поэт должен жить надрывом!
– Он – бард, Ир.
– Вот именно! Подустал? Нам насрать! Мало людей? Звук плохой? Всё должно идти в надрыв! Каждый концерт – как последний. Он должен после концерта не сидеть с кислым ебалом, и хуесосить чужих кумиров, и даже пива с нами не выпить. Он должен гореть! А он с кислым ебалом приехал, с кислым ебалом выступил, и с кислым ебалом уехал. Ты пальто его видела? Тыщ двадцать. Зажрался просто, Свет.
– Ты так завелась, потому что он с нами не выпил, Ир?
– Да мне это вообще неважно было. Мне это важно не было. Мне важно, когда ведут себя нормально.... Нормально – значит, нормально, Свет! А не как надутые снобы. Ой посмотрите, я не хочу выпить с организаторами, ой, фотограф мешал, ой, мне не нравится Гиперболоид. Да он просто завидует, что тот Олимпийский собирает, а этот кислый хуй никого не может собрать. Ой, я весь такой непонятый, даже не выпью с организаторами. Да, мне важно! Важно, чтобы со мной выпили после концерта!
– Как только такое происходит, ты начинаешь.
– Какое?
– Ты знаешь.
– Какое?
– Ты знаешь.
– Иди в жопу, Свет
– Ир, хватит.
– А что такого? Это просто игра, это, может быть, всё не всерьёз.
– Ир.
– Да даже если и всерьёз? Можно же быть благодарным за всё, что мы сделали? А не сидеть в айфоне. А улыбнуться и выпить. Ну и пофлиртовать. Хотя бы в ответ.
– «Сел в поезд». Написал.
– Класс. Просто класс.
– Сказал, спасибо за всё.
– Даже не в общий чат.
– Написать что-нибудь от тебя?
– Обойдётся. Урод. И ебало кислое.
9. Саша Даль. Белолипецк
Вагон был новый, наполовину пустой. Наверху напротив молчаливая женщина лет сорока, внизу совсем молодой парень. Нити наушников, лицо освещено айфоном. Полка под Сашей была пуста. Никто не храпел, не стонал во сне, не слушал музыку. Поезд ехал долго, с остановками в железно-дорожном нигде, но в новом вагоне было свежо, он катился плавно, вверх-вниз, никто не против закрыть окно цельной шторой, как её тут, попробуйте вверх-вниз, он спал, вверх-вниз, и сквозь сон и беруши слышал, как поезд останавливался, как иногда стучали по колёсам путейщики, как звенела ложечка в стакане в глубине вагона, но всё было на удивление таким плавным и простым, вверх-вниз, что он проснулся поздно днём,
