пойдёт ли он на ближайшую Випассану, он согласился. Он хотел растворить это. Он хотел вытащить это. Но когда он вытащил это, он не смог с этим совладать. Он не знал, что это будет так сильно. На пятый день Випассаны его накрыло с головой. Он тогда заметил, что не делает паузу после выдоха. Сразу после выдоха делает вдох. Из-за этого в и без того ноющей спине завязывается неприятный узелок. Он направил острый луч внимания туда, чтобы подцепить и выковырять этот узел словно глазок из картошки. И когда он понял, что дело в дыхании и стал специально делать паузу после выдоха, мышца постепенно расслабилась. Узелок стал разваливаться. И тогда его накрыло с головой. Вечером он нарушил правила и тайком залез в ВК на телефоне, который забыл сдать. От неё не было сообщений.
Теперь на студии он говорил так неловко. Про музу, про группу, про себя. Он слышал себя в наушниках – вместе с ранними таксистами и водителями маршруток, что не переключают только потому, что тут надо повернуть, руки заняты.
На пятый день он не выдержал. Он написал всем. Но он не решился написать ей. Он попытался продолжить Випассану, но теперь постоянно думал о своих сообщениях, о возможных ответах. Он вёл бесконечные споры со всеми в голове. Он нарушал правила и каждый вечер заходил в интернет. В ВК ему ответили все. Диман ответил коротко, Лёня, конечно, был недовольнее. Самым подробным и чутким оказался Глебыч. Алина интересовалась, когда он уже вернётся, есть ли у него деньги. Он был благодарен всем. Макс прочитал, но не ответил. Ей он не стал писать.
Он не хотел писать никаких публичных извинений. Это было бы по-детски, напоказ. Он никогда не умел общаться с публикой.
Он пытался принять это, согласно правилам практики. Это всего лишь ощущения. Стыд, обида – всего лишь ощущения. Надо просто отслеживать их, не реагируя. Но он уже не мог нормально медитировать.
В конце пятого дня Випасанны он опять зашёл в ВК. Он пообещал себе ничего не постить, не листать ленту – прочитать ответы и убрать телефон до конца практики. Но опять зашёл к ней. И увидел пост с «Парусами». И подпись «было». Она запостила это в день, когда он написал всем.
«было». Ничего больше. Он смотрел и не верил. А потом, не понимая, что делает, потянулся к силуэту сердца и нажал. Синее заполнилось красным. На следующий день она удалила пост.
Тогда всё и началось. Тогда он и запостил «Последнюю». Прервал Випассану и уехал из ашрама. Он решил поехать в новый тур. Конечно, он не рассказал всё это на радио. Он нёс какую-то чушь про творчество и принятие.
Он спросил у Юли, где в Чернозёмске можно посидеть – у него не было вписки. Идти в «Платонов» к Антону он не хотел. Туда мог зайти кто-то из зрителей. Мне надо всего пару часов, сказал он. А потом он поедет к организатору на квартиру. Просто тот ещё спит, сказал он. Она подсказала ему торговый центр. Это было недалеко.
– Саш, точно всё в порядке?
– Да-да! Не беспокойся. Погуляю, посмотрю город.
Небо затянуло, начинался мелкий снег. Он решил прогуляться пешком, чтобы убить полчаса. Старенькое пальто не очень подходило
