он сам и развалил Советский Союз. И самое печальное, что после этого культурная обособленность, слепота и глухота россиян, пренебрежение культурой и традициями соотечественников другой национальности только усилилась. А ведь в России по-прежнему проживает множество народов.
– И, самое печальное, что русские люди всегда считали культуру живущих рядом народов чем-то ущербным, – снова неторопливо, словно размышляя наедине с собой, заговорил Данияр, – литературу неинтересной, поэзию – какими-то дремучими народными сказаниями. И даже не пытались взять в руки книгу и прочесть! Вот, я спрошу русских наших друзей, кто, скажем, знает такого казахского поэта – Джамбула Джабаева, кто прочтет по памяти хоть строку из его произведений?
Андрей, любивший поэзию, где-то слышал это имя, вспомнилась даже обложка книжки в школьной библиотеке, но не более того. Видимо, у других ребят знакомство с этим поэтом было не более глубоким, поэтому воцарилась тишина, а затем кто-то ответил, кажется, девушка-казашка, сидящая в кресле:
– Данияр, позволь, я помогу нашим друзьям. Джамбул Джабаев написал такое стихотворение, – и красивым, артистически поставленным голосом начала читать по памяти стихи:
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя! Мне в струе степного ручья Виден отблеск невской струи. Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну,
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну, Фонарей вечерних рои,
Золоченых крыш острия…
Ленинградцы, дети мои! Ленинградцы, гордость моя!
И сделав весьма уместную театральную паузу, обведя взглядом присутствующих, улыбнулась, довольная произведенным эффектом, и очень серьезно продолжила:
Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад; Не затем к себе Ленинград
Взор Джамбула приворожил!
А затем я на свете жил,
Чтобы сброд фашистских громил,
Не успев отпрянуть назад, Волчьи кости свои сложил
У священных ваших оград.
Ленинградцы, дети мои, Ленинградцы, гордость моя!
Все присутствующие восторженно, хотя и негромко зааплодировали, стали заслуженно хвалить девушку, имени которой Андрей, кажется, не знал. Она всех благодарила и приглашала в какой-то студенческий театр.
– Я думаю, ребята, вы все-таки не совсем правы, – взяла слово девушка, сидящая рядом с Андреем, и от ее голоса у него вновь пол ушел из-под ног, – я думаю, – повторила она, – что если бы русские не интересовались культурой других народов, то русский язык не был бы наполнен словами из множества других языков, в том числе тюркских, к которому относится и наш, казахский, язык.
«Кто она? Филолог?» – подумал Андрей.
– Например,
