соплям. Кого ещё тогда пристрелили, кто после сам с катушек съехал, кто спился… Единицы остались… Нет, ты не из их числа, – помотал головой политтехнолог. – Ты, скорее всего, «порученец»!
– Порученец? – удивился доктор.
– Это тот, кого во власть как бы назначили.
– В смысле…
– Да очень просто. Вызывает губернатор края своего подчинённого и говорит: «Есть, Сидор Сидорович мнение: выдвинуть тебя в депутаты Госдумы. Чтоб, так сказать, ты интересы региона в высшем законотворческом органе власти страны представлял»… Или как в нашем случае – присмотрел я тебя, и уговариваю: «Давай, Михалыч, вперед! Не дрейфь, победа будет за нами!»
– И как с нами, порученцами? Хлопотно?
– Да нормально, – прихлебнул из чашки явно остывший кофе Минусов. – Звёзд с неба вы, честно говоря, не хватаете, да это от вас и не требуется… Избирательную компанию такие, как ты, рассматривают как ответственное поручение начальства с непредсказуемым результатом. Политтехнологов слушаются беспрекословно, но… в душе не верят в благоприятный исход выборной компании. Очень удивляются и искренне радуются, когда побеждают…
– Это про меня. Точно, – кивнул Корнев. – Я вот смотрю на тебя, жду чуда, и… не верю, что оно может случиться.
– Э-э, любезный Геннадий Михайлович, – утёр салфеткой пухлые губы Минусов. – Мы же с тобой профессионалы. А потому верим только в рукотворные чудеса. Так что давай-ка напряжёмся и сотворим чудо за два оставшихся месяца до выборов в Государственную Думу.
6
Три дня от Минусова не было вестей, и Корневу казалось уже, что договорённость с политтехнологом по поводу грядущих выборов – всего лишь привидевшийся сон – тяжёлый, путаный, короткий. Именно такие, бессмысленно-тревожные наваливаются на вымотанных хирургов, прикорнувших в промежутке между двумя операциями…
А на четвёртый день Корнева опять вызвал главврач. Не прикасавшийся на этот раз к спиртному, доктор чувствовал себя гораздо увереннее, неуязвимее и, переступив порог кабинета шефа, очень удивился, услышав вместо приветствия многообещающе-раздражённое:
– А-а… Вот и наш герой. Собственной, можно сказать, персоной… Ну, уважил, уважил старика. Спасибо, что снизошёл… Присаживайся…
– Чем обязан? – неприязненно поинтересовался Корнев, усаживаясь за длинный приставной стол, и пытаясь определить, чем на этот раз вызвал начальственный гнев.
– Это ничего, что я на «ты»? – юродствовал тот, поднимаясь и кланяясь. – А то, знаете ли, привык по-свойски… По-простому… А с тобой… с вами, то есть… теперь так нельзя…
– Да что случилось? – по-настоящему разозлился в ответ на паясничанье главврача Корнев.
– А ты… вы, то есть, и не знаете?! – всплеснув руками, театрально закатил глаза главный. –
